Афера
Шрифт:
Когда девчонка появилась на крыльце дома, Халязин уже сидел за рулем и прогревал мотор. Он был готов в любую минуту сорваться с места и устремиться в погоню. Главное было не уподобиться при этом слону в посудной лавке. Если девчонка совершает что-то противозаконное, она должна быть все время начеку.
Халязин здорово нервничал по этому поводу. Но оказалось, что девчонка вышла из дома с огромной, едва ли не в половину ее роста сумкой, и теперь все ее помыслы сосредоточились целиком на этой неподъемной ноше. Закусив губу, она тащила эту тяжеленную сумку
«Что это значит? – забеспокоился Халязин. – Кража? Не исключено. Но слишком уж характерное совпадение. Квартиру Калинина грабят в тот самый день, когда за ней устанавливает наблюдение милиция. Эдакий подарок к Дню милиции – рановато, конечно, но в таких случаях капризничать не приходится… Вот только эта пигалица совсем не похожа на воровку, ведет себя как ребенок, которого заставили убирать свою комнату в тот момент, когда он собрался на дискотеку. Да-да, ее именно заставили. Заставили вынести сумку из квартиры. Сумку с вещами? Не сам ли Калинин организовал этот вынос, заметив за собой слежку? Но каким образом? Не всякий профессиональный преступник способен с первого взгляда установить, что за ним следят. Чертовски любопытная ситуация. Эту девочку нельзя спугнуть! Нужно проверить, куда она теперь подастся. А этот чертов Власенко!..»
Халязин даже застонал, увидев, как вслед за объектом из шестнадцатиэтажного дома выходит лейтенант Власенко, как ни в чем не бывало догоняет девушку, вполне интимно наклоняется к ее уху и начинает банальный уличный треп. При этом он явно предлагает ей услуги по перетаскиванию тяжестей, то и дело хватаясь за ручки сумки.
– Что же ты, паразит, делаешь! – в отчаянии проговорил Халязин, хватаясь за голову. – Что за художественная самодеятельность? Ты же завалишь всю операцию, дубовая башка! Она же тебя раскусит! Кто перед Гуровым отвечать будет?
Власенко никак не мог слышать его стенаний, и у Халязина появилось искушение немедленно выложить ему все по телефону. Но он прекрасно понимал, что неожиданный звонок испортит все окончательно. Поэтому звонить он не стал, а с бьющимся сердцем принялся наблюдать за импровизацией напарника.
К его изумлению, уже через несколько секунд девчонка с облегчением улыбнулась и доверчиво передала свою ношу лейтенанту. Они пошли рядом – плечо к плечу, весело болтая о чем-то, завернули за угол и исчезли. Халязин выругался, нажал на газ и медленно поехал вслед за ними.
Вдруг из-за угла опять появился Власенко – чужая сумка по-прежнему была у него, – призывно махнул рукой Халязину и тут же опять исчез. Капитан начал догадываться, что задумал его молодой, но сметливый напарник, и с энтузиазмом включился в игру.
Едва он выехал из-за угла, как с тротуара ему отчаянно замахал Власенко. Халязин затормозил и с каменным лицом уставился на лейтенанта. Тот просунул голову в кабину и, незаметно подмигнув начальнику, сказал громогласно:
– Слышь, шеф! Выручай! Девушке за Кольцевую надо. Дело жизни и смерти! Она все тебе оплатит – и туда, и обратно. Соглашайся! Ну что тебе, бабки лишние?
Халязин
– А точно есть деньги? – грозно спросил Халязин, сверля девчонку взглядом.
Она с отвращением выпятила нижнюю губу, сунула руку в карман джинсов, вытянула оттуда кучу мятых купюр – показала Халязину.
– Да не ломайся, мужик! – небрежно сказал Власенко. – Не прогадаешь, я тебе обещаю! И девушку пожалеть надо.
– Ты тоже едешь, что ли? – поинтересовался Халязин, хмыкнув.
– Я – нет, – с сожалением сказал Власенко. – Не берет она меня с собой, а то бы я с радостью…
– Значит, ищи машину и пристраивайся за нами, – шепотом сказал ему Халязин. – А заодно попробуй связаться с Гуровым. Мне теперь не с руки.
– Понял, – так же шепотом ответил Власенко, а потом обернулся и махнул девушке рукой: – Давай, все нормально! Сейчас сумку в багажник сунем…
– Не надо в багажник, – быстро сказала девушка. – Пускай она со мной будет. И побыстрее, пожалуйста. Там человек в беду попал.
– Где – там? – спросил Халязин, продолжая изображать из себя частника, купившегося на большой калым.
– Я потом объясню. Поехали скорее, а? Нам на северо-запад.
Сумку забросили на заднее сиденье. Туда же залезла девушка, забилась в угол. Власенко захлопнул за ней дверцу, помахал рукой и сразу убежал. Халязин тронулся с места и помчался. С пассажиркой он не разговаривал, незаметно поглядывал в зеркало заднего вида – пытался понять, удалось ли Власенко поймать машину. Пока он никого за собой не замечал. Машин было много, но, по мнению Халязина, ни одна из них не имела отношения к предприимчивому лейтенанту.
«А прыткий оказался мальчишка! – с уважительным удивлением подумал про себя Халязин. – Как он эту обработал? В момент! И с машиной здорово придумал. Ориентируется в ситуации, ничего не скажешь! Пожалуй, опер из него получится. А я уж было в нем разочаровался. Теперь бы вот с Гуровым еще связаться – так вообще больше и мечтать не о чем».
Пассажирка по-прежнему молчала, и Халязин подумал, что небольшое общение им сейчас не помешает.
– Так куда точно едем? – грубовато спросил он, не оборачиваясь. – Северо-запад – понятие растяжимое.
– Нормальное понятие, – ответила девушка. – Географическое. Одним словом, по Ленинградскому шоссе, а дальше я скажу, куда поворачивать. Там будет такой знак… Но это еще далеко. – Она подумала и осторожно добавила: – Километров сто.
Халязин покосился на нее. Этого требовала не только роль, которую он играл, – Халязин и впрямь был удивлен. Сто километров – это было чересчур. Он снова с тоской подумал о Гурове.
– Да ты знаешь, сколько я с тебя сдеру? – с угрозой сказал он. – Или ты думаешь, что я в такую даль за твои красивые глазки гонять буду?