Аферист

Майоров Сергей

— Чего вы хотите? — низким, с хрипотцой, голосом спросила она, не выдержав моего напора.

— Я очень хочу воспеть вашу красоту, но мне не хватает слов. А ещё я хочу услышать от вас заветное словечко, которое сказал вам тот молодой человек на скамейке.

— Какой удивительный бред! — возмутилась она и обошла меня, чтобы больше никогда не встретиться.

— Это не бред. Я очень хочу послушать концерт, потому что болен музыкой, но у меня нет волшебной метки, что все показывают молодому человеку в обмен. Вы не бойтесь,

я не из милиции и не из комсомола. А ещё вы очень красивая.

Девушка остановилась, покусала великолепные губы и нехотя ответила:

— Красных партизан, четыре. Три рубля вход.

— О, спасибо огромное. А вы там будете?

— Буду, — улыбнулась она наконец.

— И я буду. Надеюсь, вы меня не обманули, и я приду не зря.

— Как вам не стыдно. Сами только что говорили о великой любви к музыке, и вот уже готовы изменить ей с первой встречной женщиной?

— Она не ревнива. Так во сколько?

— В девятнадцать-тридцать.

— Я приду. Не подведите. Только мы с вами и музыка.

— И ещё два-три десятка человек, — рассмеялась красавица.

— Средь шумного бала случайно… Как вас зовут?

— Познакомимся на балу. Мне пора.

Птичка упорхнула, а я ещё посидел на набережной, понял, что вся передовая молодёжь сегодня собирается на Красных партизан, четыре, и пошёл знакомиться с организатором сего действа.

— Привет, — зашёл я со спины.

Увидев меня, парень собирался задать стрекача, но я его поймал за шиворот и не дал убежать от своей удачи.

— Да погоди ты, я просто поговорить хотел. Не бойся, не из милиции, не из КГБ и даже не полиция нравов. Я музыкант. Вот, услышал, что сегодня квартирник будет. Хотел бы послушать. А может и сыграть что-нибудь.

Парень обмяк в моих руках.

— Фу ты! А чего сидел так долго, пугал меня? — вытаскивая мятую пачку Явы подрагивающими руками, спросил он.

— Стеснялся подойти, — вздохнул я. — Вот, решился.

Я достал пачку «Космоса», предложил собеседнику, и он сразу забыл про свою «Яву». Стало быть, не велик у него доход с квартирников, а то бы «Мальборо» курил. Я сунул сигарету в рот. Прикурили.

— И что ты играешь?

— Да всё. Хочешь, Пугачёву, а хочешь, битлов.

— Зарубежку знаешь? — загорелся наконец огонёк интереса в его глазах.

— Ага, — затянулся я и внезапно закашлялся. Чёрт, кажется, это тело раньше не курило. Я-то думал, это меня с похмела курить не тянет, а оно вон как. Пришлось тушить сигарету, чтобы не подмочить репутацию. Тут едва контакт наметился.

— Откуда?

— Оттуда. Знаю и всё.

— Пластинки есть?

— Нет. Я ж не фарцовщик, я играю, а не слушаю.

— Ты что, там был? — со значением выделив слово «там», понизил он голос.

— Доводилось, — неохотно сообщил я, потому что как раз «там» я и не был. Турция и Таиланд не считаются.

— И как оно — там?

— Да по-разному, смотря где. Отопления нет, цены

бешеные, живут в кредит…

Хотел ещё про толерастию добавить, но вспомнил, что даже «там» она пока не особо в почёте.

— А в магазинах как? Правда, что всё есть?

— А, ну это да, полное изобилие. Только знаешь, фуфло это всё. Вместо натуральных продуктов — маргарин и пальмовое масло. Сто сортов соевой колбасы и сыр с заменителем молочного жира. На вкус гадость, и вредно для здоровья вдобавок. Мне не понравилось.

Кажется, я его поразил в самую печень. Человек, настолько пренебрежительно отзывающийся о Западе, просто обязан быть великим… неважно кем, великим музыкантом, например, — так и читалось в его глазах.

— Боря, — сунул мне руку для пожатия парень.

— Сэв, для своих Сева.

— А давай мы сейчас пойдём на хату, ты что-нибудь сыграешь.

— Я бы не против. Только беда вот — инструмента у меня нет. Я вообще без всего остался, ни документов, ни вещей.

— Как же так?

— Так получилось. Долго рассказывать.

— Ну-ка, подожди, — вскочил он вдруг и побежал к кучке студентов, хором распевающих под гитару.

Через минуту раздолбанные дрова, по какому-то недоразумению носящие гордое звание гитары, были в моих руках. Я повертел инструмент, размял пальцы и подстроил, насколько мог, струны. Честно предупредил, что я с большого бодуна, поэтому не в форме, а про гитару и говорить нечего. Оказалось, про меня тоже говорить нечего. Мои пальцы никогда не зажимали струн, судя по девственно розовой тонкой кожице, да и «память рук» в них отсутствовала. Ну ладно, на одну мелодию меня хватит, а концерт отменяется. Иначе кончится кровавыми мозолями. Надеюсь, хоть слух остался, а то позора не оберёшься. Голос проверю потом, наедине с собой.

Досадно вообще-то. Пятнадцать лет я в ведомственном ансамбле «Вихрь», когда со сцены и на конкурсах исполняли одно, на посиделках у большого начальства другое, а в междусобойчиках третье. У меня репертуар как у заправского лабуха. И такая оказия.

Быстро пробежавшись по основным аккордам, удостоверился, что голова всё помнит. Значит, сыграю.

А удивлю-ка я тебя, Борис, «Зовом Ктулху». Его может и в природе пока не существует, но мне глубоко чхать на анахронизмы и временные петли. Нехрен было меня сюда засылать, я не просил, в общем-то.

У Бори рот сам собой открылся на второй строке мелодии, да так и не закрывался всю дорогу. Естественно, всю композицию я не играл, слишком она длинная и не для этих дров, но даже пары минут вступления хватило с лихвой.

Отложив гитару, я прихлопнул разинутый Борин рот и похлопал его по плечу. Парень неистово заапплодировал после окончания. Владельцы гитары присоединились к нему, и все спрашивали, что это было?

— Молодая американская группа «Металлика». Не слышали про такую? Скоро услышите. Они обречены на успех.