Аферистка
Шрифт:
— Жаль, что он не похож на Ричарда Гира, — сказала моя соседка, имея в виду председателя партии, и Хаген Клейн заметил, что многое зависит от освещения и мастерства фотографа.
Кто-то предложил изменить председателю партии прическу, и все присутствующие заспорили по поводу его очков. Я попросила дать мне таблетки от головной боли, и мне тут же принесли три вида болеутоляющих средств, стильный стакан с водой и серебряную ложечку. Может, «Креатикс», помимо рекламы, производит еще и пилюли? Витамины, пилюли красоты, успокоительные таблетки, средства от запоров и старения? И лекарство от неудач…
Хаген Клейн прервал дискуссию
— Ну что же… — наконец произнесла я и замолчала.
Судя по выражению лица, Клейна охватила паника. Он едва владел собой. Я заметила, как веко его левого глаза задергалось от нервного тика. Личная помощница сначала пришла в ярость, но затем взяла себя в руки и через силу улыбнулась. Раздался телефонный звонок, и все похватали свои мобильные телефоны с такой поспешностью, словно это были спасательные круги. Звонила Клара, игравшая роль секретарши федерального секретаря. Я велела ей передать шефу подготовленный мной проект его выступления на конференции и добавила, что встреча прошла нормально.
Сотрудники агентства облегченно вздохнули, пытаясь скрыть радость. Закончив телефонный разговор, я обратилась к Хагену Клейну:
— К сожалению, я должна через четверть часа уехать, поэтому хочу коротко подвести итоги. Думаю, проект понравится руководству партии. Эмоциональный и дизайнерский аспекты соответствуют вкусам федерального секретаря. У меня, правда, вызывает сомнение заголовок плаката «Из любви к Германии». Звучит хорошо и выглядит патриотично, но, согласитесь, такой лозунг может показаться сентиментальным и несовременным.
Две сотрудницы кивнули, соглашаясь со мной. Хаген Клейн тут же достал другой плакат.
— Мы спорили на эту тему и искали альтернативы. А что вы думаете о таком варианте плаката?
На новом плакате акула была запечатлена с женой и детьми на лоне природы. Внизу крупными буквами написано: «Будущее — это мы».
Сотрудницы замерли, ожидая, что я скажу.
— Очень красиво. И даже душевно. Только лозунг какой-то неброский, в нем нет изюминки, которая отличала бы нас от других партий. Вы не находите?
Они кивнули.
— Вы правы, нам нужно создать неповторимый образ, — сказала арт-директор.
У нее были ярко-рыжие волосы, и весь ее облик говорил о том, что эта дама обладает чувственной натурой и непреклонной мужской твердостью. Закаленное в тренажерных залах тело было запрограммировано на вечную молодость. Даме можно было дать лет тридцать восемь. Она, конечно же, разведена и одинока. Дома у нее живет кошка, а из машин она предпочитает кабриолеты. Эта женщина находится в вечной погоне за успехом, признанием, сексом, удовольствиями, разнообразием. Каждая морщинка воспринимается ею как поражение, каждый мужчина — как трофей. Успех является для нее лекарством от депрессии. Да, в этом помещении только один человек может рассчитывать на красивую старость — Хаген Клейн.
— В таком случае взгляните вот на это.
Клейн достал еще один плакат. На нем погруженная в задумчивость акула была изображена вполоборота. Внизу стояла надпись: «У нас нет проблем. Только решения».
Сотрудники агентства смотрели на меня так внимательно, как будто ожидали, что я сейчас возвещу о чуде. Например, скажу, что Бог есть. И что его зовут Хаген Клейн.
— Вот это мне действительно нравится. Точное попадание. И довольно оригинальное решение темы.
Лицо Клейна просияло.
— Плакат формирует у избирателя представление о силе и компетентности партии. Этот вариант кажется мне наиболее удачным. Хотя некоторые наши дамы считали, что ему не хватает душевности. Я всегда говорил, что не нужно недооценивать избирателей. Они ждут от политики ясности, решительности и прозрачности. Одним словом, активной мужественности.
Язык — он как проститутка, которой каждый может пользоваться, как ему заблагорассудится. Присутствующие дамы ни слова не возразили своему шефу. Рыжая предложила придать лицу председателя партии победоносную улыбку. Но я заявила, что мой шеф предпочитает, чтобы его запечатлевали с более интеллектуальным выражением лица.
— Я не принимаю решений. Я могу лишь способствовать их принятию и помочь вам понять, в каком направлении мыслят федеральный секретарь и все руководство партии. Последняя выборная кампания была…
— …не самой удачной, — подсказал мне Клейн и извинился за свое замечание.
Он обладал талантом политика, состоявшим в умении смешивать правду с ложью и топить откровенность в болоте обмана. Впрочем, кто я такая, чтобы критиковать его за это?
— Не буду возражать. Результат выборов был, как все мы знаем, неутешительным для нашей партии. Именно поэтому мы и решили воспользоваться услугами нового рекламного агентства. И я верю, господин Клейн, что вы нас не подведете. «У нас нет проблем. Только решения». Прекрасный лозунг! Соответствует духу времени.
Рыжая бросила на своего шефа торжествующий взгляд, и я поняла, что авторство этого лозунга принадлежит ей. Если фирма в конце концов получит заказ на проведение предвыборной кампании, она непременно потребует прибавки к жалованью. Бедняга и не подозревает, насколько далеки от реальности ее мечты. Мне стало жаль ее, однако обычно мне удается держать свое сострадание в рамках разумного.
Я отказалась от предложения пообедать с Клейном и поехала на вокзал, чтобы поездом вернуться в Бонн. В вагоне сидели деловые люди с кейсами, мобильными телефонами и диктофонами. От их костюмов салон казался серым. Здесь царила атмосфера солидности и значительности. Я давно уже заметила, что прохожие на улицах и люди в замкнутом пространстве избегают смотреть друг другу в глаза. Прямой взгляд или улыбка смущали моих соседей по вагону, некоторые сразу же смотрели на свою ширинку, полагая, наверное, что она расстегнута. Другие отворачивались к окну или начинали озабоченно листать деловые бумаги.
Я была слишком строго одета и не походила на шлюху. Пассажиры, наверное, терялись в догадках: кто я? Слабоумная, которая не может контролировать свои эмоции и постоянно ухмыляется? Германия — серьезная страна, в которой поезда ходят точно по расписанию, а пассажиры сидят, удобно устроившись в мягких креслах, обтянутых защитными чехлами. Проводники здесь не только проверяют билеты, но и приносят кофе по просьбе пассажиров. Правда, они воспринимают подобные просьбы как оскорбление, считая, что их превратили в официантов. Однако, несмотря на это, проводники вынуждены ходить по узким проходам между креслами с тяжелыми подносами и разносить пассажирам чашки с кофе.