Аферистка

Грэн Кристина

— Ты должна выйти за него замуж, — сказала как-то Клара.

— А почему ты сама не хочешь стать его женой?

— Я слишком стара. У меня нет многого, чем в полной мере обладаешь ты. Молодости, красоты, здоровья, нахальства, с которым ты берешь от жизни все, что считаешь нужным.

— Неужели ты думаешь, я заслужила вот это? — спросила я, указывая на стену из стеклянных коробочек. — Собрание неврозов Роберта. Нет, Клара, наш брак добром не кончится. Я не хочу жить с ним, «пока смерть не разлучит», как говорят во время церемонии бракосочетания.

Мне все еще нравился Роберт, но я боялась, что однажды проснусь и его

лысина покажется мне отвратительной. А ему покажется омерзительным исходящий от меня запах табака. Размеренный образ жизни Роберта уже начал раздражать меня. А он, наверное, убедился в том, что мое нежелание двигаться вовсе не следствие привычки к медитации, а инертность и лень.

В день, когда умерла Клара, произошло небольшое землетрясение. В саду Роберта упало несколько деревьев. Земля сотрясалась в течение нескольких секунд, мы с Кларой находились в это время в гостиной. Роберт уехал в Гонолулу, где у него была назначена встреча с издателем. На улице стояла невыносимая жара. Я лежала на диване и читала книгу о вулканах, а Клара стояла у стены из стеклянных коробок и изучала жизнь Роберта. В тот момент, когда земля начала сотрясаться, она как раз говорила что-то о бессмертии. Я не слушала ее, потому что с головой ушла в чтение. И тут вдруг раздалось громкое дребезжание, я оторвала глаза от книги и увидела, что стена шатается.

— Клара, берегись! — закричала я.

Но Клара не шевельнулась. Зачем человеку, размышляющему о бессмертии, думать о своей безопасности? На нее начали падать стеклянные коробочки и ящички. Каждый в отдельности, вероятно, не представлял угрозы для жизни, но их было много, до чрезвычайности много. Вскоре они уже сыпались на Клару мощным, сбивающим с ног потоком. Падая на пол, ящички разбивались. Клара рухнула под их тяжестью, а они продолжали валиться на нее. Жизнь Роберта придавила Клару, и у нее не оставалось шансов на спасение. Она лежала под грудой стекла и мусора тихо, не подавая признаков жизни. Я громко закричала, и на мой крик из кухни прибежала служанка Роберта. Увидев, что произошло, она истошно завопила.

Землетрясение закончилось так же внезапно, как и началось. Большая часть стеклянных ящиков Роберта упала и разбилась. Мы с Ноэми бросились к Кларе и попытались извлечь ее из-под груды острых осколков. Мы изрезали руки, и Ноэми сбегала на кухню за хозяйственными перчатками. Клара молчала. Когда мы наконец достали ее, то увидели, что все ее тело в порезах. Из ран шла кровь. Клара смотрела на меня, но я понимала, что она мертва. У нее было испуганное выражение лица, несмотря на то что в последнюю секунду жизни она размышляла о бессмертии.

Я принялась трясти ее за плечо.

— Не оставляй меня одну, ты, проклятая идиотка! — кричала я.

Ноэми оттащила меня от трупа. У меня были порезаны колени. Я бросилась к телефону и вызвала «скорую помощь».

Через некоторое время приехал врач и установил, что причиной смерти Клары явились не полученные раны и ушибы, а сердечная недостаточность. Затем он обработал раны на моих руках и коленях.

Никогда больше в моей жизни не будет Клары… Ее голоса, цитирующего Брехта, ее революционных идей, ее икоты, солнцезащитных очков, шляп и шарфов, которые она так любила, водки с тоником, которая скрашивала ее вечера.

— О Боже! — ужаснулся Роберт, вернувшись домой и увидев груду мусора, в которую превратилась его коллекция.

Труп

Клары к тому времени уже увезли. Я рассказала Роберту, что произошло. Мне показалось, что он прежде всего сокрушается о своей коллекции, хотя все дорогие его сердцу предметы были целы.

— Произошло землетрясение, — сказала я. — Клара ни в чем не виновата. Она просто оказалась не в то время не в том месте. Это вообще было характерно для нее. У нее был особый талант попадать в разные переплеты. Я всегда боялась, что она поскользнется и упадет со скалы. Или попадет под машину. А еще мне казалось, что она когда-нибудь упадет с высокого табурета и сломает себе шею. Или задержит дыхание и задохнется. Но она умерла другой смертью: ее убил твой хлам.

По выражению лица Роберта я поняла, что слово «хлам» до глубины души обидело его. Роберт был бессердечным человеком. И Клара, собственно говоря, тоже. А мое сердце разрывалось от боли. Я любила Клару. Подойдя к бару, я налила водки в большой стакан.

— Какая жалость, — промолвил Роберт.

Ах, если бы он обнял меня в этот момент. Я беззвучно плакала. Стакан был уже пуст.

— Потребуется несколько месяцев, чтобы восстановить коллекцию, — продолжал Роберт, роясь в обломках своей жизни.

И я поняла, что ошиблась в Роберте. Он был филистером до мозга костей.

Я помогла ему разобрать груду мусора и перенести экспонаты коллекции в другое помещение. После этого Роберт вызвал по телефону уборщиков, и те быстро привели его дом в порядок. Он внимательно следил за ними, опасаясь, что они что-нибудь украдут. Парни ухмылялись, считая хозяина дома полным идиотом. Впрочем, таких немало среди богатых жителей Гонолулу.

Роберт помог мне оформить в местных органах власти документы, необходимые для транспортировки трупа на родину. Мой яйцеголовый приятель вел себя со мной любезно и несколько отчужденно. Мы больше не испытывали страсти друг к другу. Накануне отлета в Германию с гробом Клары я попросила у него в долг сто тысяч марок. Я сказала, что израсходовала все деньги, взятые с собой в дорогу, и верну ему долг сразу же, как только вернусь домой.

Роберт отказался выполнить мою просьбу, и это изумило меня. Более того, я испытала чувство унижения. Я считала яйцеголового щедрым, великодушным человеком, но, оказывается, ошибалась в нем. Он подарил мне пять тысяч долларов, а я ему — прядку своих волос для коллекции. Стена из стеклянных ящичков была уже восстановлена. Мое пребывание в Гонолулу подходило к концу. Мне очень не хватало Клары.

На свете больше не было человека, которому я могла бы сказать правду.

Роберт отвез меня в аэропорт. Сквозь стеклянную стену зала ожидания я видела, как гроб грузят в самолет.

— Я пришлю тебе мою книгу, — сказал Роберт на прощание, поцеловав меня в щеку.

Он забыл, что я не оставила ему своего адреса.

— Буду очень рада, Роберт.

И я направилась к окошечку службы паспортного контроля.

Глава 16

Я шла за гробом Клары не одна. Совершенно неожиданно для меня Беатриса, получив извещение о смерти Клары, изъявила желание приехать на ее похороны. При условии, конечно, что я оплачу ей дорогу. Я купила ей билет на самолет, и Би незамедлительно прилетела. И вот теперь рядом со мной за дорогим гробом на колесах шагала рыжая женщина в развевающихся свободных одеждах.