Аферисты (Мутное дело)
Шрифт:
Никаких проблем с размещением в пансионате, который носил романтическое название «Лазурная волна», у Гурова и Крячко не возникло. Занимался ими лично директор пансионата, Василий Никитич Панько, круглый, жизнерадостный коротышка с загорелой лысиной, которая сверкала на солнце, как золотой слиток. Он безо всякого нажима и фальши разыгрывал из себя радушного хозяина, сыпал прибаутками, похлопывал оперативников по плечам и призывал чувствовать себя как дома. Вначале он даже вознамерился расселить обоих по отдельным комнатам, но Гуров и Крячко этому решительно воспротивились. В результате они получили прекрасную светлую комнату с ванной, телевизором
В столовую господин Панько проводил их тоже лично. Час для угощения был не самый подходящий – завтрак давно кончился, а до обеда еще далековато, но для гостей был накрыт роскошный стол в дальнем конце большого зала. Через широкое окно открывался прекрасный вид на липовую аллею, по которой они въезжали в пансионат. За аллеей проходило шоссе, а за ним начинался лес. Где-то поблизости, километрах в пяти-шести, и были убиты представители фирмы «Маркет-Тим».
Хозяин пансионата не избежал искушения поговорить на эту тему. Видимо, он был достаточно хорошо осведомлен о планах гостей из столицы. Усадив их за накрытый стол, господин Панько единым шевелением брови привел в движение всю команду поваров и официанток в кокетливых фартуках, которые подняли такую суету, будто принимали у себя, по крайней мере, министра. Под шумок он попытался склонить оперативников к дегустации какого-то заветного вина, которое приберегалось для самых почетных гостей, но, к великому неудовольствию Крячко, Гуров категорически эту попытку пресек.
Расстроенный Крячко налег на щедрое угощение, а ничуть не обескураженный директор присел на свободный стул и деликатно поинтересовался:
– Будете наших бандитов искать? Дело хорошее. Честно вам скажу, от этих бандитов простому человеку житья уже не стало. Не сочтите за дерзость, но о чем только там у вас в Москве думают? Смертную казнь отменили – это же надо такое придумать! Может, я чего недопонимаю, но, по-моему, это самое настоящее вредительство, товарищи.
– Это вы так говорите, потому что уверены, что вас это не касается, – доброжелательно заметил Крячко, которого прекрасный обед слегка примирил с провалившейся дегустацией. – А вот, допустим, возьмем мы вас сейчас как главного подозреваемого, выбьем из вас признательные показания – потом судебная ошибка, приговор – и вы в камере смертников. Интересно, что вы тогда запоете?
Панько посмотрел на него с жизнерадостным ужасом.
– Бог ты мой, какие ужасные вещи вы говорите! – воскликнул он. – Да неужели такое возможно? Я понимаю, вы сейчас шутите, но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды… У меня просто мороз по коже.
– Какая там доля! – самоуверенно заявил Крячко. – Вы поставьте себя на наше место. Приехали мы сюда – никого и ничего не знаем, а начальство требует – вынь да положь преступника! Да еще в рекордно кратчайшие сроки. Что остается делать? Вот мы по сторонам сейчас посмотрим, найдем подозрительного гражданина…
– Да чем же это я подозрительный? – хохотнул Панько. – Весь, можно сказать, нараспашку.
– Это как сказать, – покачал головой Крячко. – На мой взгляд, так подозрительнее некуда. Во-первых, стол накрыли – уже подозрительно. Во-вторых, вопросы наводящие задаете, значит, личный интерес имеете. Ну и вообще. От вашего хозяйства до места, где было совершено убийство, рукой подать. Запросто могли туда сбегать, вернуться и оружие спрятать. Вы шестого июля где,
У директора округлились глаза. Он несколько секунд потрясенно рассматривал невозмутимо жующего Крячко, а потом перевел взгляд на Гурова. В глазах его появилось жалобное выражение.
– Это неслыханно, – пробормотал он. – Да я ни сном, ни духом… Шестого весь день на месте был, никуда не отлучался. Хоть у кого спросите…
Гуров внимательно посмотрел на него и слегка улыбнулся.
– Вы же умный человек, Василий Никитич, – сказал он. – Это, конечно, шутка. Просто юмор у полковника Крячко специфический. Не все его воспринимают. Приношу извинения за нас обоих.
Панько быстро заморгал глазами, а потом облегченно махнул рукой:
– Бросьте! Какие могут быть извинения? Я сам люблю хорошую шутку. Просто все мы тут немного не в себе после известных событий. Как говорится, пуганая ворона куста боится… Да вы кушайте, кушайте! Может быть, хотя бы пивка выпьете? Нет? Ну бог с ним! А угощение для вас приготовлено по распоряжению руководства. У нас так принято – гостей встречаем от души.
– Ну, не всех, – заметил Гуров. – Некоторых гостей у вас встречают не очень приветливо.
– Да, это ужасно! – вздохнул Панько. – Кто бы мог подумать, что в нашем тихом городе, в таком райском уголке…
– Райском в том смысле, что нечистых сюда не пускают? – деловито осведомился Крячко. – Тогда это, конечно, верно. Правда, некоторые сами приходят, и тут уж держись!..
– А вы сами в тот день ничего странного здесь не заметили? – спросил Гуров. – Может быть, видели каких-то подозрительных людей поблизости?
Директор озабоченно посмотрел на него.
– А что я мог заметить? Во-первых, сами посудите, «Тихая гавань» от нас далековато, и там совсем другой контингент, к нам отношения не имеющий. То есть отношения эти известные – начальство о нас неусыпно думает, а мы в ответ неусыпно работаем. Но лучше нам, как говорится, пореже встречаться… Во-вторых, дождь в тот день был просто фантастический! Носа на улицу не высунешь. Мы еще удивлялись, как кому-то охота в такую погоду грабежами заниматься. Каюсь, шутили и по этому поводу. Черный юмор, как говорится… А так чтобы заметить, этого не было. Так, слухи ходили, что одного бандита тоже убили. Вот, по-моему, и ниточка. Сами-то вы как на этот счет думаете? – хитрые глаза директора смотрели сейчас невинно и простодушно.
– Вы просто Шерлок Холмс какой-то! – восхищенно сказал Крячко. – Как это вы так ловко – сразу р-раз и за ниточку!.. Просто озарение какое-то. Не зря говорят, опираться в своей работе на население…
– Не обращайте внимания, – поспешил вмешаться Гуров. – Полковник опять шутит. А насчет бандита все верно. Ниточка такая имеется. Но больше ничего сказать не могу. Да, если честно, сам пока ничего не знаю. Будем посмотреть, как говорят в Одессе. А вот вы скажите, в вашем пансионате кто в основном отдыхает?
– Кто? Да у кого денежки есть, тот и отдыхает, – добродушно ухмыльнулся Панько. – Мы в этом отношении демократы. Принимаем любого.
– А если я вас попрошу предоставить мне список людей, отдыхавших у вас в пансионате в последние две-три недели июня, то есть непосредственно перед тем, как произошло это убийство, – спросил Гуров, – вы сможете это сделать?
Панько выглядел слегка растерянным.
– Вы полагаете, они могли у нас отдыхать?.. – осторожно спросил он, потирая лоб. – Гм, это как-то не приходило мне в голову. Что ж, наверное, все может быть…