Афганская война Сталина. Битва за Центральную Азию
Шрифт:
В июле—августе 1940 г. в Туркестане прошла «оперативная военная игра», в ходе которой отрабатывались боевые действия «северных» (советских войск) с «южными» (британскими войсками). Для поддержки 4-й армейской группы САВО было сосредоточено 120 бомбардировщиков «СБ», 63 истребителя и 15 самолетов-разведчиков{2}.
По всем количественным и качественным характеристикам эта авиагруппировка значительно превосходила мощь ВВС Британской Индии и Афганистана, вместе взятых. Для примера, скорость «СБ» была выше скорости британских устаревших истребителей «Бристоль-Бульдог»... Советские бомбардировщики летали на большей высоте, чем истребители «южных». Таким образом, теоретически ВВС Красной Армии могли безнаказанно нанести бомбовые удары
Англия на такой шаг не решилась, а вскоре ей самой потребовались все силы, чтобы отразить нападение фашисткой Германии. В итоге летом 1940 г. британскому командованию было уже не до авиударов по нефтепромыслам СССР. В связи с этим части Красной Армии в Туркестане вскоре были переброшены на запад. Несмотря на это, «кризис доверия» в Центральной Азии продолжался вплоть до 22 июня 1941 г.
Упорные слухи о крупной группировке советских войск, сосредоточенной якобы для вторжения в Афганистан и Индию, вынудили британское командование в Индии сконцентрировать 600 тыс. войск вдоль индо-афганской границы. Из-за страха, что советская авиация будет бомбить административный центр СЗПП г. Пешавар, в конце 1940 г. британские власти даже начали эвакуацию из этого города части населения и некоторых правительственных учреждений{3}.
Следует отметить, что Генеральные штабы как СССР, так и Великобритании в 30-х гг. ХХ в. имели планы боевых действий на афганской территории. Советский сценарий возможных боевых действий предусматривал, что вооруженные силы Афганистана и Ирана будут действовать против войск Среднеазиатского военного округа (САВО) совместно с британскими войсками из Индии. Английские части при поддержке авиации, по предположениям советского командования, могли в течение двух недель сосредоточиться у границ Среднеазиатских республик. При этом в штабе САВО считали, что лишь в районе Мазари-Шарифа Англия сосредоточит около 40 боевых самолетов для поддержки афганских войск{4}.
В планах командования Красной Армии особо учитывалось ополчение пуштунских племен, численность которого доходила до 50 тыс. бойцов, вооруженных винтовками. С привлечением лашкаров из «независимой» полосы Британской Индии силы пуштунов могли возрасти до 200 тыс. воинов. Однако дисциплина и боеспособность этих иррегулярных частей была невысокой, поэтому, по советским оценкам, лишь около 20 тыс. ополченцев могли принять участие в боевых действиях в Средней Азии{5}.
Красная Армия должна была отразить наступление объединенных англо-афганских сил. При этом частям Туркестанского военного округа категорически запрещалось продолжать контрнаступление южнее Герата и Мазари-Шарифа, так как у британских войск – гипотетической «армии прикрытия» в Афганистане, по мнению советских стратегов, было бы на этом направлении превосходство в авиации и бронетехнике.
Английские планы боевых действий в Афганистане против Красной Армии, вторгнувшейся в эту страну, претерпели к 1939 г. большую эволюцию, становясь все более и более оборонительными. Так, план, разработанный во второй половине 20-х гг. ХХ в. имперским Генштабом Великобритании, предусматривал мощное контрнаступление англо-индийской армии против советских войск. При этом предполагалось занять Кабул и разместить вокруг него войска и авиацию. Британское командование надеялось, что афганское правительство окажет посильную помощь английским частям в отражении вражеского вторжения с севера.
Руководство британскими вооруженными силами в Индии более реалистично оценивало свои возможности и силы вероятного противника. Кроме этого, английские офицеры всех рангов в Индии понимали опасность ввода иностранных войск в Афганистан, так как это неизбежно привело бы к началу джихада не только в этой стране, но и в северо-западных районах Британской Индии. В связи с этим англо-индийские войска согласно плану 1931 г. должны были ограничиться
Анализ советских и британских штабных планов свидетельствует, что оба соперника не хотели вторгаться в центральные районы Афганистана. Командование Красной Армии и англо-индийских войск стремилось, сохранив буферную зону в центральной части этой страны, свести боевые действия к минимуму. Однако сложившиеся имперские стереотипы заставляли правящие круги в Лондоне и Москве приписывать своему давнему сопернику широкомасштабные агрессивные намерения, даже если их не было в реальности. Таким образом, в 1940 г. в условиях, когда две империи готовились, как минимум, обменяться авиаударами, афганское правительство могло ожидать самого наихудшего...
Афганское правительство во главе с Хашим-ханом и молодой король Захир-шах после заключения в августе 1939 г. советско-германского пакта опасались, что из-за каких-нибудь очередных договоренностей между Гитлером и Сталиным их страна может разделить судьбу Польши. Поэтому в начале 1940 г. Хашим-хан смог добиться от Англии гарантии того, что, если советская армия перейдет границы Афганистана для вторжения в Индию, англо-индийские войска численностью 100 тыс. человек вступят в Южный Афганистан. Для обсуждения вопроса о вводе английских подразделений Захир-шах созвал совещание ведущих афганских политиков, которые приняли решение просить у Великобритании поставок вооружения, а от помощи войсками отказаться, так как «реальной угрозы со стороны СССР сейчас нет»{7}.
Однако, по донесениям советской разведки из Кабула, слухи о походе Красной Армии на Индию в апреле 1940 г. все же заставили Захир-шаха выехать в Северный Афганистан, а затем в течение двух недель каждый вечер «обсуждать план защиты Севера»{8}. Заверениям Москвы, что советской угрозы Афганистану не существует, афганское правительство не верило. Визит В. Молотова в ноябре 1940 г. в Германию вызвал настоящую панику в Кабуле. Советский посол К. Михайлов сообщал в Москву: «Поездку т. Молотова в Берлин афганское правительство переживало с огромной тревогой. Афганцам казалось, что в Берлине при участии т. Молотова происходит передел мира и что после возвращения т. Молотова в Москву Красная Армия немедленно начнет военный поход через Афганистан на Индию»{9}.
Афганское руководство трезво оценивало возможности правительственных войск, которые не смогли бы отразить вероятное наступление Красной Армии на Индию. В связи с этим в Кабуле было принято решение в случае советской агрессии объявить джихад в стране. Партизанская война афганцев неизбежно должна была замедлить, а затем и парализовать продвижение любой армии, вторгнувшейся в Афганистан и Индию.
По сведениям советского военного атташе Я. Карпова, афганские власти приняли меры, чтобы организовать разрозненные отряды среднеазиатских эмигрантов на случай военного столкновения с СССР. В первой половине 1940 г. министр внутренних дел Мухаммад Гуль-хан объехал Северный Афганистан и провел переговоры с лидерами басмачества. Всем им были вручены крупные денежные суммы и предоставлены новые земли для заселения в районе Баглана. Страх перед советским вторжением в Афганистан и щедрость династии Яхья-хель реанимировали некоторые басмаческие отряды в Ташкургане, Мазаре-Шарифе, Ханабаде и Кундузе{10}. Однако эти формирования были плохо вооружены и недостаточно многочисленны, чтобы на длительное время задержать вероятное наступление Красной Армии в глубь Афганистана. Только объединенные силы афганской армии и пуштунских племен могли нанести возможному агрессору серьезные удары и парализовать его продвижение к Индии.