Афиногенные дни
Шрифт:
Нет, от запаха рыбы придётся отказаться. Чем ещё богата река? Витаминами? Но витамины не пахнут. Раками? Раки зимуют, но никто не знает, пахнут ли они в это время. А если навстречу ползёт варёный рак, то можно вместо реки попасть в котёл. Нет уж, фигушки. Фигушки, фигушки, что-то это слово мне напоминает? Точно, лягушки! В реке всегда много лягушек! И главное их достоинство – лягушки квакают. Афиноген прислушался и даже подпрыгнул от радости: вдали отчётливо слышалось “ква, ква!”. Это река! Он приземлился и поторопился на звук. Наконец-то
– Французы, – сразу понял Афиноген.
Его прапрабабушка как-то рассказывала ему, что в 1812 году она съела двести четырнадцать французов, и все они были разноцветные и худые.
– В глазах рябит, – вспоминала прапрабабушка, – а есть нечего.
“Quoi, quoi” – говорят они, и это звучит “ква, ква”.
– А где река? – вежливо спросил французов Афиноген.
– Сена? – переспросили французы.
– Зачем мне сено? – удивился Афиноген. – Я не корова.
– Ква! Ква! – закричали французы. – Говорящее бревно! О, эти русские! Они такие талантливые! Они даже бревно научили говорить!
И забрали Афиногена во Францию.
4. Приключения по-французски
Теперь лежит Афиноген в Лувре, на самом почётном месте, прямо под Моной Лизой.
– Что-то вы, мон ами, перепутали, – говорит один француз с бородой и в очках другому, – скорее Мона Лиза заговорит, чем это бревно.
И, когда они ушли, Мона Лиза заговорила.
– Бревно, забери меня отсюда, – взмолилась она.
– Зачем? – удивился Афиноген. – Ты хорошо висишь. Ровно.
– Надоело улыбаться, – отвечает Мона Лиза. – Забери. А то упаду, разобьюсь, и тебя повесят вместо меня. На пятьсот лет.
Афиноген пожалел Мону Лизу и забрал её с собой. Вышли они из Лувра в город.
– Как мне попасть на свою речку? – спрашивает Афиноген. – Маленькая девочка ждёт. Не могу же я её обмануть.
– Залезем на Эйфелеву башню, – предлагает Мона Лиза, – оттуда все дороги видны. Ты выберешь ту, которая тебе нужна.
Отправились они на Эйфелеву башню.
– Бревно несёт Мону Лизу смотреть на Париж с Эйфелевой башни, – думает охранник, – вот что нанотехнологии наделали.
Забрались они на самый верх.
– Как красиво! – восхищается Мона Лиза.
– Согласен, – крутит головой Афиноген, – но где же моя река?
Тут к Эйфелевой башне на полной скорости с сиренами и мигалками подъехали тридцать три полицейских автомобиля и маленькая тележка.
– Здесь бревно с Моной Лизой не проходило? – нависает главный полицейский над охранником.
– Проходило.
– Так чего ж ты не задержал? Это же Мона Лиза!
– Я думал – нанотехнологии.
– Думал он! Вот вернусь, покажу тебе нанотехнологии! Лягушатник!
– Сам-то кто? – проворчал охранник
Но полицейские его уже не слышали. Они поднимались вверх.
– Это за нами, – трясётся от страха Мона Лиза, – сейчас нас разлучат. Меня в Лувр, тебя в тюрьму. Что делать?
– Без паники, – успокаивает её Афиноген, – я притворюсь, что я не бревно, а ты сотри с лица вот эту твою знаменитую улыбку. Должно сработать.
Только они это сделали, как ворвались полицейские.
– Стой, кто такие? – строго спрашивает главный полицейский, – бревно и Мона Лиза?
5. Улётная глава
– Никак нет, – отвечает Афиноген, – я крокодил.
– А это у тебя Мона Лиза?
– Что вы? Это портрет моей жены. Разве не похожа?
– Бьен, – пригляделись полицейские, – точно, она.
И связываются по рации:
– Марсель, Марсель, это Ницца. Мы наверху. Ложная тревога. Здесь только крокодил. И портрет его жены. Нет, не перепутали. Как можно спутать саму Мону Лизу с крокодильшей? Мы оставили животных в покое и спускаемся. Конец связи.
Афиноген с Моной Лизой облегчённо переглянулись. И Мона Лиза снова заулыбалась. Они досчитали до двенадцати и тоже спустились.
– Тут полицейские вас искали. Злые такие, – говорит охранник, – нашли?
– Нашли.
– А чего хотели?
– Про нанотехнологии что-то. Мы не поняли.
– Вот и я говорю. Сами не знают, чего хотят…
Афиноген и Мона Лиза брели по улицам Парижа.
– С Эйфелевой башней не вышло. Куда же теперь? – волнуется Афиноген. Он привык выполнять обещания.
– Давай поплывём по течению, – предлагает Мона Лиза.
– Давай, – соглашается Афиноген, – но надо до этого течения сначала добраться.
– Ты не понял, – говорит Мона Лиза, – покрутим бутылочку, куда она покажет, туда и отправимся.
– Чисто французская беспечность, – отвечает Афиноген, – только у нас нет бутылочки.
– Тогда я покручу тебя, – улыбается шире, чем обычно, Мона Лиза, – и куда ты покажешь, туда и пойдём.
– Ты сегодня в ударе. Трудно было придумать что-нибудь глупее. Ладно, я согласен.
И Мона Лиза изо всех сил раскрутила Афиногена. Тот крутился всё быстрее и быстрее, быстрее и быстрее, ещё быстрее и ещё быстрее, и вдруг начал подниматься в воздух. Сначала медленно и с опаской, потом всё увереннее и всё выше.
– Да ты вертолёт! – кричит Мона Лиза.
А Афиноген всё поднимается и поднимается.
– Я лечу! – радуется он.
– Возьми меня с собой! – просит Мона Лиза.
Афиноген, конечно, её взял. И они полетели вместе, обгоняя птиц и пронзая насквозь облака. Вдруг раздался рёв тысячи слонов, и с ними поравнялся гигантский пассажирский лайнер. Пилот развалился в кресле и читал газету. Пассажиры прильнули к иллюминаторам, с восторгом наблюдая за странной картиной: выше облаков летит вращающееся бревно и с ним картина Моны Лизы.