Афон и его судьба
Шрифт:
Высшее управление келлиями, а равно и целым скитом, принадлежит тому монастырю, на земле которого он расположен. Вот в этой зависимости и заключается главное отличие афонских скитов от монастырей. Так, например, скит имеет право принимать в состав братства новых членов, но приглашать епископа для рукоположения достойных лиц в священные степени без разрешения своего монастыря не имеет права. Без разрешения того же монастыря скит не имеет права ни ремонтировать свои здания, ни тем более производить новые постройки, и вообще какие бы то ни было сооружения. На своем участке земли, приобретенном по купчей, скит не имеет права производить ломку камня или рубить деревья, хотя бы и насаженные своими иноками. Монастырь взыскивает с иноков, живущих в скитах на его земле, особую плату. Он же признает
Все взаимные сношения и обязательства, все права скита и порядок его внутренней жизни регулируются специальными договорами и грамотами, составленными по соглашению кириархального господствующего монастыря с подчиненными ему скитскими учреждениями. Эти грамоты, для большей безопасности и официальности, доводятся до сведения центрального управления (Протата) Святой Горы и утверждаются Константинопольским Патриархом.
И скиты по своему устройству разделяются на идиоритмы или штатные и киновии или общежительные. В настоящее время на Афоне существует двенадцать скитов, из коих семь населены греческими монахами, три – русскими (Андреевский, Ильинский и Фиваида), один – молдавский и один – болгарский. Большинство из них принадлежит к идиоритмам; но русские скиты все устроены по типу киновий. Из последних, скиты Андреевский и Ильинский – по внутреннему своему благоустройству, богатству (до революции) и обилию иноков – стояли наравне с монастырями; некоторые даже и превосходили их.
Греческие монастыри Ватопед и Эсфигмен
Дорога идет все выше, и скоро горный хребет: его признаки заметны за деревьями в виде более близкого голубого неба. Здесь растут самого разнообразного сорта и вида кустарники и буйно овивающий их плющ, а также и колючий терний. В особенности много последнего, и чем ближе к Ватопеду, тем его больше.
– Эти колючки подлинно ватопедские, – объяснял мой услужливый проводник. – Ватопед по-гречески значит «колючий кустарник». А иные говорят, что то же, что и «дитя в кустарнике». Так и в книжках наших афонских сказано… От этих кустарников и начался давным-давно знаменитый теперь монастырь Ватопед.
И от своего спутника-монаха я впервые узнал легенду об основании Ватопеда. Вот эта красочная легенда.
Царствовал в Константинополе Феодосий Великий, и в награду за его благочестие и добрые дела послал ему Бог трех детей от царицы Плакиллы: сыновей Аркадия и Гонория и дочь Плакадию. Однажды послал Феодосий сына Аркадия в Рим, в гости к Константину, «соцарствовавшему» своему могущественному тестю в Вечном городе. После благополучного пребывания Аркадия у своей родни направился отрок обратно к своему державному отцу на корабле, окруженный заботами блестящей свиты. Несколько дней мирно плыл корабль царевича. Но когда поравнялся он с отцом Имбросом, соседним со Святой Горой, поднялась сильная буря. Страх объял водителей судна и самого царевича, и стал он метаться по корабельной палубе, взывая: «Пресвятая Богородице, помоги мне! Утешение рода христианского, не дай нам погибнуть!» Налетел шквал, тряхнул мачтой; перевернуло корабль с необыкновенной силой в ту сторону, где был царевич. В отчаянии взмахнул руками царский сын, хотел прыгнуть на ту сторону, где ему еще чудилось спасение, но зацепился за лежавшие веревки и упал. Не прошло мгновения, как бурная волна унесла его с собой в бездну.
Блестящие спутники и воспитатели Аркадия пришли в ужас и смятение. «Мы все целы, погиб только царевич! Как же мы возвратимся без него и предстанем пред владыкой нашим? Как оправдаемся в гибели вверенного нам отрока? Лучше умереть всем нам или уйти в пустыню до конца жизни». И вне себя от страха перед царским гневом пристали вскоре несчастные царедворцы со своим кораблем к тому месту, где ныне возвышаются стены и храмы величественной Ватопедской обители. Но когда они, выйдя на сушу, проходили около прибрежных кустарников, то под одним из терновников нашли совершенно
«Я уже пошел ко дну, находясь среди безысходного мрака и холода… и вдруг, будучи в последний раз выброшен на поверхность бушевавшего моря, увидел, что все вокруг засияло от невыразимого света, сильнейшего, чем солнце. И тогда я увидел Матерь Божью, прямо по волнам приблизившуюся ко мне и взявшую меня за руку. „Не бойся ничего со Мною, – сказала Пречистая. – Я тебя выведу на берег“. И я покорно пошел за своей Спасительницей прямо по волнам и вскоре был уже здесь, около этих кустарников».
Выслушав чудесный рассказ царевича, вельможи осмотрелись по сторонам и заметили вдали скромную обитель, в которой нашли несколько бедных афонских иноков. Как свидетельствуют некоторые исторические исследования, этот маленький монастырь и был родоначальником выросшего впоследствии громадного греческого Ватопеда, который был воздвигнут Феодосием Великим в новом и прекрасном виде на месте прибрежных кустарников, среди которых был найден невредимым царевич Аркадий…
Таково красочное предание о возникновении этого замечательного греческого монастыря на Афоне.
Ватопед расположен на берегу залива Контессо, омывающего северо-восточный склон Афонского полуострова. С трех сторон монастырь окружен горами, покрытыми кустарником, который вскоре переходит в густой лес. Между благоуханным и тенистым царством всякого рода южной флоры и самим Ватопедом разбросались цветущие насаждения, виноградники и фруктовые сады – богатые монастырские владения. И только в одном месте размыкается зелено-синий полукруг окружающих Ватопед горных массивов, уступая место сверкающему под солнцем морю, замечательному по своей красоте в ясные летние дни.
Своей величиной и обширностью занимаемой площади Ватопед превосходит все монастыри на Афоне и считается – по величине своих достатков и грандиозности сооружений – одной из богатейших обителей. Ступени и ступени, чередующиеся площадками, а за ними, на самом верху, – одна последняя и главная, нечто вроде широкой эспланады при главном входе, за которым полутемный проход и уже начинаются внутренние дворы этого древнего и величественного монастыря-крепости. Что ни постройка или храм – подавляющее впечатление грандиозности; грандиозности чисто греческой, создававшейся веками, с массой пристроек и надстроек – и по-своему великолепной.
С благоговением и глубокой верой воздвигали, расширяли и украшали Ватопед великие Константин и Феодосий. Но с прямо противоположной им по своей силе ненавистью уничтожали и разрушали ту же обитель – Юлиан Отступник, арабские шейхи и Михаил Палеолог, замучивший двенадцать членов Ватопедского собора за нежелание принять общение с Римом. В последний раз Ватопед был уже окончательно и фундаментально обновлен в конце XVIII века.
Чрез двойные врата, находящиеся в западной стене, мы прошли на обширный ватопедский двор, со всех сторон окруженный стройными кипарисами. Двор был почти пуст, только где-то в глубине его медленно проплыли две темные монашеские фигуры и тотчас же скрылись за каменным выступом.
– А вот и соборный храм! – сказал мой спутник. – Старинный и замечательный храм. Такого нет нигде на Афоне. Внутри – чудо, а не храм!
Я взглянул перед собой и, увидев невысокую и длинную постройку красного цвета, всей душой потянулся к этому древнему храму, многовековому убежищу горячих молений многих тысяч верующих людей. И я долго любовался его величественным преддверием, украшенным мраморными колоннами и арками. Видел порфировые колонны внутренней церкви, доставленные из Рима еще Гонорием, и долго не мог оторвать глаз от целой галереи потемневшей, но все еще прекраснейшей византийской живописи, украшавшей соборные стены. Громадная часть этих замечательных памятников византийского искусства сделана лучшими мастерами по заказам и образцам самого Панселина.