Афоня или путешествие тверского купца Никитина к Древу желаний
Шрифт:
Мир хунзакутов Сафдар Али пребывал в отличным расположении духа, и уже пятый час неутомимо играл в догонялки со своими многочисленными женами. У них, у хунзакутов, вообще любимые игры, это когда надо бегать, прыгать, отжиматься, приседать, короче, все игры у них были спортивные. Да и как иначе. Живут в горной местности, от поселка до поселка надо мантулить несколько десятков верст, причем исключительно по крутым горным склонам, так что поддерживать себя в спортивной форме это не хобби, а жизненная необходимость.
Миру хунзакутов в тот год уже исполнилось восемьдесят лет, и он ждал очередного пополнения своего семейства от любимой жены
Суть игры в догонялки заключалась в том, что какую из жен Сафдар Али догонял, той и овладевал тут же прямо в тронном зале, и уже после этого проигравшая выходила из соревнования. Его жены не были обделены его половым вниманием — все жены были удовлетворены и счастливы, поэтому игра носила чисто спортивный характер — девицы честно убегали, мир честно догонял. И цель была не поддаваться, а наоборот суметь убежать, тем более что на кону стояла прекрасная диадема, недавно захваченная во время набега на Нагар, и именно ее должна была получить та из жен, которую не сможет поймать быстроногий мир. Играли уже несколько часов и многие жены, которые выбыли из игры, теперь просто плескались в холодной воде горного ручья, а по тронному залу все еще носились две княгини, которых мир еще не догнал. Причем верткими и быстрыми оказались: самая юная из жен — княгиня Нур и самая любимая, и беременная княгиня Гира. Они обе ловко пробегали по отвесным стенам, взбирались по колоннам зала, прыгали с высоты балкона, и скользили по перилам лестниц.
В тот самый момент, когда рука Сафдар Али должна уже была схватить Нур, которая зацепилась поясом за балясину, дворец накрыла мгла. Вдруг стало темно, как ночью. Затмение длилось несколько секунд и когда оно прошло, девица уже маячила в другом конце зала. В этот же момент со стороны ручья Сафдар услышал истошные крики своего гарема. Спустя мгновение он уже мчался в сторону купален с копьем в одной руке и мечем в другой.
Когда он оказался около ручья, то увидел ужас в глазах своих жен. Все они указывали в сторону утеса на берегу реки. Туда и бросился неутомимый и отважный мир, которого уже нагнали его верные воины, готовые не просто защитить своего суверена, но и отразить натиск целой армии неприятеля.
За утесом на берегу реки они увидели огромного дракона в окружении компании людей. Чужестранцы сидели кружком и о чем-то разговаривали. Вся компания обернулась на шум приближающейся толпы хунзакутов.
— Началось в колхозе утро, — грустно заметил Карло, но в этот момент Змей заклекотал что-то на непонятном наречии и хунзакуты опустили оружие.
— Я им сказал, что мы с миром, короче, свои значит, — пояснил путникам дракон.
Хунзакуты услышав, что гости с миром, поняли все по-своему, ведь их князь и был миром. Сафдар Али же толком сам ничего не понял, только
На столы мировы жены спроворили быстро. Про кулинарные пристрастия местных жителей мы уже знаем, поэтому угощаться предложили все те же разнообразные каши, абрикосы во всех видах и медовуху. Сидели хорошо, разговаривали на разные темы, Змей Горыныч выступал в роли толмача. Прислуживали гостям жены мира. Самая младшая Нур не сводила глаз с Карло. Да и он тоже на нее посматривал с интересом. Нет, не пялился во все глаза, а там исподтишка блестел своими черными глазами в ее сторону. Когда же его южному взгляду доводилось пересекаться с молнией нуровых голубых глаз, оба они смущались, а итальянец, даже краснел что ли.
Когда Сафар Али узнал конечную точку путешествия гостей и причину, побудившую этого парня из далекой северной страны, который уж очень сильно внешне был похож на хунзакута, отправиться в дальнее путешествие, то проникся к Афоне уважением.
Надо заметить, что дорогу до заветного растения знали только миры, это была тайна, которую свято хранили все княжеские династии долины Хунза. Понятно, что кого попало они бы не повели в это священное место. Существовало тайное слово, пароль и только знающий его мог рассчитывать на помощь владык «Места встречи» самых высоких гор на планете. Именно его и попросил произнести Сафар Али. Змей перевел требование мира Афоне.
О каком слове идет речь, тверской купец не имел ни малейшего понятия. Все его друзья смотрели на растерянное лицо Афанасия и, казалось, слышали, как в его голове ворочаются мысли, ковыряясь в потаенных уголках его памяти.
— Не помню я никакого слова, — безнадежно сознался Афоня. — Карта там была, названия городов, морей и гор были, а вот слова спецательного не было.
Лицо мира Сафара Али стало жестким, и он что-то холодно чирикнул Змею.
— Вспоминай, друг, — проговорил дракон. — Иначе нам всем карачун придет, извините за неджентельменское слово. Просто по их правилам, если пароль не назван, значит пришли враги и их надо уничтожить.
Друзья посмотрели вокруг, так как почувствовали, что дружеская атмосфера, царившая до этого в княжеских покоях, в один момент изменилась. Повеяло холодком, который всегда предвещает не самые лучшие перспективы. И как в доказательство этих ощущений в окнах дворца замаячили лучники и копейщики.
— Так, Афоня, давай пошагово будем вспоминать, — вмешался в дело мудрый медведь. — Рассказывай вслух, как дело было.
— Раскрыл я карту, — начал было Афоня, но его перебил Зигмунд.
— Начинай издалека, с самого начала.
— Батюшка преставился третьего дня, марта месяца, — пошел от печки тверчанин.
— Да ты про карту говори, — не выдержал Карло.
— Не мешай, — оборвал его медведь. — Так, преставился, похоронили, дальше, что было.
— Пришел я домой и начал молиться за упокой его души. Помолился, поплакал, потом тятины вещи стал разбирать. А они все на воспоминания наталкивают, все про детство, про то, как на рыбалку на Волгу ходили. Бывало, выйдем с отцом на стремнину, сетушку поставим, тонь запустим, а потом на берег, там костерок разожжем, дымком так вкусно тянет, песню затянем, тятя водовки выпьет — хорошо так. Я снасти достал по избе разложил…