Афоризмы
Шрифт:
Для великих и благородных умов любопытство – первая и последняя страсть.
Для поэта нет ничего бесполезного.
Думая о каких-либо произведениях долго, публика приучается думать о них верно.
Если человек утомлен Лондоном, значит, он утомлен жизнью.
Если юноша или человек средних лет, уходя, не может вспомнить, куда он положил свою шляпу, никто не обратит на это внимания; но если то же самое случится с человеком почтенного
Жизнь есть движение от желания к желанию, а не от обладания к обладанию.
Женщины постоянно завидуют нашим грехам; если они не так порочны, как мы, то не по собственному выбору, а потому, что мы им запрещаем.
Завтра – большой обманщик, и его обман никогда не теряет прелести новизны.
Задавать вопросы – плохой тон в беседе джентльменов.
Захватывающая история редко бывает совершенно правдивой.
Из всех видов шума музыка – наименее неприятный.
Каждый автор может рассчитывать на похвалу, но лексикограф может надеяться лишь на то, что избежит порицания.
Ирландцы – честный народ: доброго слова друг о друге не скажут.
Каждый из нас лентяй – или надеется стать им.
Каждый человек имеет право говорить то, что он считает правдой, а каждый другой человек имеет право поколотить его за это. Мученичество – вот критерий.
Кастрировать: изъять неприличные части книги.
Когда встречаются два англичанина, они заводят разговор о погоде.
Когда человек знает, что через две недели его повесят, это замечательно способствует концентрации мыслей.
Когда мне льстит тот, кому льстят все, я по-настоящему счастлив.
Когда мужчина говорит, что женщина доставила ему удовольствие, он не имеет в виду беседу.
Круглые числа всегда лгут.
Кто хвалит каждого, не хвалит никого.
Лошадь, умеющая считать до десяти, – замечательная лошадь, но не замечательный математик.
Лучше жить богатым, чем умереть богатым.
Люди более постоянны в своей ненависти, чем в любви.
Люди редко читают книги, которые им подарили.
Люди сделают все что угодно, просто чтобы иметь возможность об этом поговорить.
Мужчины знают, что женщины обладают превосходством над ними, и потому выбирают самых слабых и самых невежественных. Думай они иначе, они не боялись бы женщин, знающих столько же, сколько они сами.
Музыка – единственное безгрешное чувственное наслаждение.
Мы склонны
Надежда есть разновидность счастья и, может быть, единственное счастье, возможное в этом мире.
Насколько легко дается мне воздержание, настолько же тяжело – умеренность.
Не задумывайся об уходе из этого мира прежде, чем мир будет сожалеть о твоем уходе.
Нет ничего слишком незначительного для такого незначительного создания, как человек.
Нигде так сильно не ощущаешь тщетность людских надежд, как в публичной библиотеке.
Никто не достиг величия благодаря подражанию.
Никто никогда ничего бы не сделал, если б сперва опроверг все возражения.
Обычная похвала дается взаймы, а лесть – это подарок.
Он был настолько учтив со всеми и каждым, что никто не был благодарен ему за это.
Он был по-новому глуп, и поэтому многие признали его великим. (О поэте Томасе Грее).
Он неверующий в том же смысле, что и собака; иначе говоря, он просто никогда не думал об этом.
Патриотизм – последнее прибежище негодяя.
Печально, но правда: теперь я знаю почти столько же, сколько знал в восемнадцать лет.
Повторный брак – это триумф надежды над опытом.
Подобно тому как мир есть цель войны, праздность есть конечная цель занятости.
Позвольте мне смеяться с мудрым и обедать с богатым.
Покровитель – это тот, кто равнодушно взирает на тонущего в волнах человека и, когда тот достигает берега, обременяет его своей помощью.
Потерянный рай – это книга, которую, однажды закрыв, уже очень трудно открыть.
Поэт может воспевать многих женщин, на которых он побоялся бы жениться.
Предрассудки не имеют разумных оснований, поэтому их нельзя опровергнуть разумными доводами.
Путы привычек обычно слишком слабы, чтобы их ощутить, пока они не станут слишком крепки, чтобы их разорвать.
Словари все равно что часы. Даже самые плохие лучше, чем никакие, и даже от самых лучших нельзя ожидать абсолютной точности.
Стоит ли жизнь того, чтобы жить? Это вопрос для эмбриона, не для мужчины.
Стыд – это страх перед людьми, совесть – страх перед Богом.
Супружество таит в себе немало мучений, но целибат не таит в себе никаких удовольствий.
Так как писать умели главным образом мужчины, все несчастья на свете были приписаны женщинам.