Афоризмы
Шрифт:
Николай Иванович Новиков
(1744—1818 гг.)
просветитель, писатель,
журналист, книгоиздатель
Воспитание имеет три главные части: воспитание физическое; нравственное, имеющее предметом образование сердца, и разумное воспитание, занимающееся просвещением или образованием разума.
Воспитывай детей своих счастливыми людьми и полезными гражданами.
Иной русский разум гораздо превосходнее бывает заморского;
Когда просишь милости, тогда правды говорить не надлежит.
Кто привык лгать, тому всегда надобно за собою носить большой короб памяти, чтоб одну и ту же ложь не переиначить.
Ничто не действует в младых душах детских сильнее всеобщей власти примера, а между всеми другими примерами ничей другой в них не впечатлевается глубже и тверже примера родителей.
Процветание государства, благополучие народа зависят неотменно от доброты нравов, а доброта нравов неотменно от воспитания.
Трудясь с важностью и размышлением над образованием духа и сердца учеников своих, будете купно и своему духу доставлять новые преимущества. Стараясь других сделать мудрыми, сами будете становиться мудрее, стараясь их исправить, всегда благополучнее будете успевать в собственном исправлении.
Улыбка всегда хороша, ибо она приоткрывает простой внутренний мир человека.
Худой человек всегда бывает и худой гражданин.
Человек не может быть счастливым, если сердце его волнуется беспорядочными пожеланиями; если благополучие ближнего возбуждает в нем зависть; корыстолюбие заставляет его домогаться чужого, а честолюбие и ненависть лишают душевного покоя. Из сего следует часть воспитания, имеющая предметом образование сердца и называемая учеными нравственным воспитанием.
Человек, себя за ничто почитающий, не может к другим иметь никакого почтения и в обоих случаях являет низкость мыслей.
Николай Платонович Огарев
(1813—1877 гг.)
философ, социолог,
публицист и поэт
Мистицизм приводит к бездействию; упование на силы небесные мешает приводить в порядок дела земные.
Подчинение правде, независимой от личных интересов и желаний, – в этом вся честность, вся нравственность.
Прятать истину есть подлость. Лгать из боязни есть трусость.
Счастье, которое меня никогда не обманывало, – это твоя дружба. Из всех моих страстей единственная, которая осталась неизменной, это моя дружба к тебе, ибо моя дружба – страсть.
Уверенность в себе и энергия – вот что нужно, а отчаяние ведет к тому, чтобы ничего не делать.
Я всегда ненавидел ревность; она слишком похожа на зависть.
Владимир Федорович Одоевский
(1803—1869
писатель, философ,
педагог
Будьте сами и человеком, и младенцем, для того, чтобы учить ребенка.
Говоря о чести, о правде, действительно ли вы честны и правдивы? Если нет, то вы вашими словами обманете взрослого человека, но не обманете ребенка; не слова ваши будет он слушать, но ваш взор, ваш дух, который обладает вами.
Кому недоступно убеждение (дело труднейшее), на того можно подействовать нравственным влиянием.
Музыка в большей связи с нравственными поступками человека, нежели обыкновенно думают.
Не верьте тому, что человек может понять музыку сразу. Это невозможно. К ней надо сначала привыкнуть.
Поэзия есть предвестник того состояния человечества, когда оно перестанет достигать и начнет пользоваться достигнутым.
Александр Николаевич Островский
(1823—1886 гг.)
драматург
Публика ходит в театр смотреть хорошее исполнение хороших пьес, а не самую пьесу, пьесу можно и прочесть.
Только два сорта и есть, податься некуда: либо патриот своего отечества, либо мерзавец своей жизни.
Павел Иванович Пестель
(1793—1826 гг.)
мыслитель
…Обязанности в государстве истекают из цели государства. Цель же государственного устройства должна быть – возможное благоденствие всех и каждого. А посему все, ведущее к благоденствию, есть обязанность. […]
Нравственность утверждается в народе совокупностью духовных, естественных и политических законов. Все на нее влияние имеет, и поэтому составляется она совокупностью правильного действия граждан по всем сим разнообразным соотношениям.
Михаил Васильевич Петрашевский (Буташевич)
(1821—1866 гг.)
философ, социолог
Но мысль по существу своему не может оставаться в покое. Она, наконец, отказывается от невозможного, спускается на землю и принимается за строгий разбор того, что ей доступно, что у ней, так сказать, под руками. Это – период разумно-положительный, период анализа. Перед силой анализа рушатся прежде установленные начала; авторитет, общие места, догматика исчезают. Вера остается за тем, что разобрал и одобрил разум; восторг возбуждается тем, чем сознательно поражен разум. Недоступного уже нет для мысли: для нее осталось одно чудо – «начало всех начал», но она от исследования его отказалась однажды навсегда; все же прочее ей доступно, доступно ее разбору. Как бы ни было материально громадно явление, разум отыщет его исходный пункт, разложит на составные начала, – и громада распадется. События, деяния человеческие тогда только поразят мысль и пробудят восторг, если в них лежит глубоко разумное начало.