Афоризмы
Шрифт:
Несчастного Александра гнала и посылала в неведомые земли безумная страсть к опустошению. (…) Он идет дальше океана, дальше солнца. (…) Он не то что хочет идти, но не может стоять, как брошенные в пропасть тяжести, для которых конец паденья – на дне. [2089]
Не думай, будто кто-нибудь стал счастливым через чужое несчастье. [2090]
Само по себе одиночество не есть наставник невинности, и деревня не учит порядочности. [2091]
2089
«Письма к Луцилию», 94, 62—63
2090
«Письма к Луцилию», 94, 67
2091
«Письма к Луцилию», 94, 69
Блаженствующие
Мы часто про себя желаем одного, вслух – другого, и даже богам не говорим правды. [2093]
Войны (…) – это прославляемое злодейство. [2094]
2092
«Письма к Луцилию», 94, 73
2093
«Письма к Луцилию», 95, 2
2094
«Письма к Луцилию», 95, 30
Запрещенное частным лицам приказывается от лица государства. За одно и то же преступление платят головою, если оно совершено тайно, а если в солдатских плащах – получают хвалы. [2095]
Человек – предмет для другого человека священный. [2096]
Природа (…) родила нас братьями. [2097]
[О Катоне Младшем]: Сколько в нем силы духа, сколько уверенности среди общего трепета! (…) Он единственный, о чьей свободе речь не идет; вопрос не о том, быть ли Катону свободным, а о том, жить ли ему среди свободных. [2098]
2095
«Письма к Луцилию», 95, 30-31
2096
«Письма к Луцилию», 95, 33
2097
«Письма к Луцилию», 95, 52
2098
«Письма к Луцилию», 95, 71
Богу я не повинуюсь, а соглашаюсь с ним и следую за ним не по необходимости, а от всей души. [2099]
Злодеянья могут быть безнаказанны, но не безмятежны. (…) Первое и наибольшее наказанье за грех – в самом грехе. [2100]
Никогда не считай счастливцем того, кто зависит от счастья! [2101]
Кто страдает раньше, чем нужно, тот страдает больше, чем нужно. [2102]
2099
«Письма к Луцилию», 96, 2
2100
«Письма к Луцилию», 97, 13—14
2101
«Письма к Луцилию», 98, 1
2102
«Письма к Луцилию», 98, 8
[Мудрец] считает одинаково постыдным бежать и от смерти, и от жизни. [2103]
Мы ищем причин для страданья и хотим сетовать на судьбу даже неоправданно, когда она не дает нам повода к справедливым жалобам. [2104]
Расстоянье между первым и последним днем [жизни] изменчиво и неведомо; если мерить его тяготами пути, оно велико даже у ребенка, если скоростью – коротко даже у старца. [2105]
2103
«Письма к Луцилию», 98, 16
2104
«Письма к Луцилию», 99, 3
2105
«Письма к Луцилию», 99, 9
Люди стонут более внятно, когда их слышат. [2106]
Человеку ничего не обещано наверняка, и фортуна не должна непременно довести его до старости, но вправе отпустить, где ей угодно. [2107]
Пусть (…) память [об умерших] будет долгой, а скорбь – короткой. [2108]
Более
2106
«Письма к Луцилию», 99, 16
2107
«Письма к Луцилию», 99, 22
2108
«Письма к Луцилию», 99, 24
2109
«Письма к Луцилию», 100, 4
Не будем ничего откладывать, чтобы всякий день быть в расчете с жизнью. [2110]
Природа обыскивает нас при выходе, как при входе. Нельзя вынести больше, чем принес. [2111]
Зверей заставляет нападать или голод, или страх, а человеку погубить человека приятно. [2112]
Привыкшая к слепому страху душа неспособна заботиться о собственном спасенье: она не избегает, а убегает, а опасности легче ударить нас сзади. [2113]
2110
«Письма к Луцилию», 101, 7
2111
«Письма к Луцилию», 102, 25
2112
«Письма к Луцилию», 103, 2
2113
«Письма к Луцилию», 104, 10
Многое, что ночью представляется ужасным, день делает смехотворным. [2114]
К ним [власть имущим] нужно приближаться, но не сближаться тесно, чтобы лекарство не обошлось нам дороже самой болезни. [2115]
У всякого есть человек, которому доверяют столько же, сколько ему самому доверено. Пусть да же первый (…) довольствуется одним слушателем, – их получится целый город. [2116]
2114
«Письма к Луцилию», 104, 24
2115
«Письма к Луцилию», 105, 5
2116
«Письма к Луцилию», 105, 6
Кто ждет наказанья, тот наказан, а кто заслужил его, тот ждет непременно. [2117]
Дела за нами не гонятся – люди сами держатся за них и считают занятость признаком счастья. [2118]
В чтении, как и во всем, мы страдаем неумеренностью; и учимся для школы, а не для жизни. [2119]
Жизнь – вещь грубая. Ты вышел в долгий путь – значит, где-нибудь и поскользнешься, и получишь пинок, и упадешь, и устанешь, и воскликнешь «умереть бы!» – и, стало быть, солжешь. [2120]
2117
«Письма к Луцилию», 105, 7
2118
«Письма к Луцилию», 106, 1
2119
«Письма к Луцилию», 106, 12
2120
«Письма к Луцилию», 107, 2
Равенство прав не в том, что все ими воспользуются, а в том, что они всем предоставлены. [2121]
Ничтожен и лишен благородства тот, кто (…) хотел бы лучше исправить богов, чем себя. [2122]
Целым овладевают по частям. [2123]
Многие приходят слушать, а не учиться. (…) Некоторые приходят даже с письменными дощечками – затем, чтобы удержать не мысли, а слова, и потом произнести их без пользы для слушающих, как сами слушали без пользы для себя. [2124]
2121
«Письма к Луцилию», 107, 6
2122
«Письма к Луцилию», 107, 12
2123
«Письма к Луцилию», 108, 2
2124
«Письма к Луцилию», 108, 6