Африка: четыре столетия работорговли

Абрамова Светлана Юрьевна

Англия боялась, что ее колонии постигнет судьба Сан-Доминго.

Речь не шла о немедленном и полном уничтожении рабства. Для успокоения африканцев предполагалось провести лишь некоторые меры по улучшению положения рабов с весьма далекой и туманной перспективой отмены рабства в будущем. Этого было достаточно, чтобы рабовладельцы Вест-Индии категорически воспротивились любому мероприятию правительства в этом направлении. Ямайка даже угрожала выходом из состава Британской империи в случае изменений в законодательстве о рабстве африканцев.

Аболиционист Д. Стефен, обращаясь к английским избирателям, писал в своем широко известном в то время памфлете «Англия, порабощенная собственными рабовладельческими колониями»: «Прежде всего вы должны

спрашивать своих кандидатов в члены парламента: “Вы не рабовладелец? Не купец, торгующий с Вест-Индией?” И если они ими окажутся, отказывайтесь от таких кандидатов».

Большинство в парламенте, утверждал Стефен со знанием истинного положения вещей, принадлежат рабовладельцам, поэтому так долго и тянется вопрос с освобождением африканцев [170, с. 61].

Все же в марте 1824 г. был принят закон об улучшении обращения с рабами, согласно которому должны были приниматься во внимание свидетельские показания африканца-раба в суде, запрещалось наказывать кнутом невольниц, разбивать семьи при продаже и т. д. Колониальные власти упорно сопротивлялись введению этого закона. Лишь на островах Тобаго, Сент-Венсене и Сан-Кристофере, где хозяйственное значение рабства было невелико, он был принят сразу.

Обстановка в колониях оставалась очень напряженной. Рабы были уверены, что местные власти скрыли декрет метрополии об уничтожении рабства 132, т. 8, 9; 302, с. 270, 271].

Снова, как и перед запрещением работорговли, в Англии началась многолетняя борьба за отмену рабства африканцев в Вест-Индии. Снова плантаторы и их сторонники, не желая отказываться от прибылей, которые им приносил труд невольников, рассказывали, какое большое место в экономике британской империи занимает Вест-Индия. Они утверждали, что вест-индский сахар дешевле ост-индского, что правительство якобы сознательно занижает пошлины на ост-индский сахар с целью искусственно создать трудности для экономики Вест-Индии, доказать нерентабельность вест-индских колоний [132; 150; 152].

Рабовладельцы говорили, что принятых постановлении о смягчении условий рабства вполне достаточно для нормализации обстановки в вест-индских колониях. Было выпущено много памфлетов, брошюр, в которых рассказывалось о якобы существовавшем и прежде и, уж конечно, наступившем теперь спокойном и счастливом существовании невольников [266; 110; 151; 157; 165; 167; 168].

Аболиционистам советовали оставить в покое рабов-африканцев и обратить свою энергию, например, на улучшение положения матросов в британском флоте, в частности, поставить вопрос об отмене там телесных наказаний или попытаться добиться решения ирландского вопроса.

Если раньше говорили, что запрещение работорговли приведет к разорению Вест-Индии, то теперь с таким же красноречием доказывали, что отмена рабства, предоставление свободы невольникам приведут лишь к новым потрясениям в колониях. Снова призрак грозных событий XVIII в. на Сан-Доминго вставал перед британскими колониальными деятелями, и они взывали к своим соотечественникам, уговаривая их не поддерживать аболиционистов.

«Призываем британцев думать самим, вместо того чтобы позволять думать за себя Уилберфорсу, Бакстону и другим, им подобным» — так назывался один из памфлетов рабовладельцев, и одно это название показывает, до какой степени было взбудоражено британское общество [157].

А во Франции в это время спешно выпустили несколько книг о восстании на Сан-Доминго, где красочно описывались бедствия плантаторов и ужасы сражений: французские рабовладельцы предостерегали рабовладельцев английских, напоминая, чем грозят им восстания невольников [118; 155].

Прогрессивная общественность Англии выступила за отмену рабства африканцев в Вест-Индии f 127; 149; 154; 176]. В 1823 г. в стране было образовано Антиневольничье общество. Среди членов его были Уильям Уилберфорс, Томас Кларксон, Томас Фауэлл Бакстон [407], Захария Маколи и др. В парламент продолжали поступать петиции с требованием решения вопроса о рабстве,

подписи под которыми исчислялись сотнями тысяч имен. В 1823 г. в парламент поступило 225 таких петиций, в 1824 г. — около 600. С каждым годом движение за отмену рабства в Вест-Индии росло: в 1830 г. только за период с 17 ноября по 23 декабря в парламент было доставлено 1125 петиций с требованием немедленной отмены рабства африканцев. Под петицией из Лондона было 135 тыс. подписей ГЗЗ, т. 13, с. 6]. Были и петиции против отмены рабства — такие документы, например, пришли из Глазго [33, т. 1, с. 1204].

По всей Англии проходили организованные аболиционистами митинги, на которых собравшиеся требовали освобождения невольников. В ^стране создавались различные аболиционистские общества, ассоциации, например «Антиневольничья ассоциация, организованная английскими леди» [145], «Общество по вопросам смягчения и постепенной отмены рабства во всех британских владениях» [128; 129].

В городах шел сбор средств в пользу. Антиневольничьего общества. Сведения о всех пожертвованиях публиковались. Можно было прочитать, например, что квакерское «Общество друзей» пожертвовало в фонд Антиневольничьего общества 1 тыс. ф. ст., девушка-служанка — 10 шилл. и т. д.

Как и их противники, аболиционисты писали о рабстве в Вест-Индии памфлеты, брошюры, статьи. Отдельными небольшими книжками выпускались речи членов парламента — сторонников отмены рабства. Во всех этих изданиях рассказывалось об ужасах рабства в вест-индских колониях, приводились многочисленные свидетельства того, что принятые так называемые законы о смягчении рабства не проводятся в жизнь [11; 45; 130; 131; 154; 168; 171; 172; 179; 185; 186; 193].

В британской печати 20–30-х годов XIX в. шла резкая, временами злая полемика. С одной стороны, выступали аболиционисты, выражавшие интересы растущей буржуазии. Они хотели видеть в Вест-Индии широкий рынок сбыта промышленных товаров метрополии и рынок сырья так называемых колониальных товаров. Для этого надо было изменить систему эксплуатации колоний, поскольку производительность труда невольников уже не удовлетворяла промышленников. Все резче звучали голоса, требующие лишить вест-индских плантаторов права ввозить в метрополию сахар без пошлины, в то время как ост-индский сахар облагался значительными пошлинами. Сторонники свободной торговли с полным основанием утверждали, что лишение вест-индских владельцев плантаций права беспошлинного ввоза сахара заставит их искать способы увеличения продукции плантации и приведет к выводу о необходимости отмены рабства.

С другой стороны, плантаторы, которые имели еще очень большое влияние в официальной Англии, стремясь сохранить свои прибыли, пытались в какой-то мере затормозить развитие колониальных и промышленных интересов Англии [119; 120; 141; 146; 165; 167].

Снова, как и в конце XVIII в., был поднят вопрос о том, санкционировано ли рабство африканцев священным писанием. В отдельных работах осторожно говорили, что вообще-то рабство Библия разрешает [144], но не давали определенного ответа, согласуется ли рабство африканцев с библейскими текстами. В большинстве же книг уверенно писали, что Библия не утверждает ни работорговли, ни рабства африканцев [109; 147]. В целом в эти годы в Англии не было таких резких расистских высказываний, как во время борьбы за запрещение работорговли в конце XVIII — начале XIX в. или как в США в XVIII и в XIX вв. В те годы английские аболиционисты, как правило, не доказывали равенство африканцев и европейцев. Они просто констатировали, что по своим умственным способностям африканцы не уступают европейцам, и приводили примеры, подтверждающие это положение. Иногда в качестве примеров приводили имена, люто ненавидимые всеми плантаторами. Так, автор лекций по истории британского колониального рабства В. Годвин спрашивал: «Разве нет своих героев на Гаити? Известно ли в Вест-Индии со времен открытия ее Колумбом имя, которым можно было бы больше гордиться, чем имя Туссена Лувертюра?!» [138, с. 99].