Африка грёз и действительности (Том 2)
Шрифт:
Поскольку урановую руду доставляют через португальскую Анголу в порт Побито, груз, направляемый в Америку, декларируется как отходы или металлолом, чтобы он возбуждал как можно меньше любопытства. Действительных данных об экспорте вы в газетах не найдете — так говорили нам не раз бельгийцы.
В настоящее время очень трудно сказать, платят ли в Конго за уран золотом или за золото ураном. Несомненно только, что ни в одной из африканских стран вы не увидите столько американских товаров, как в Конго. Американская паста для бритья, американские фотоаппараты, американский текстиль, американская жевательная резинка, американские «кадильяки» и на всем надпись «Made in USA», «Made in USA»…
Выбираешь превосходные дымчатые очки от солнца, за которые ты бы заплатил не менее 200 крон в какой-нибудь из британских колоний
«23 франка» — услышишь от торговца в какой-нибудь глухой деревне Центрального Конго. А 23 франка — это не больше и не меньше, чем 26 крон. [71] В эту цену включены расходы по доставке с другого материка, пошлина, железнодорожный тариф, стоимость доставки моторными лодками по могучему течению Конго-Луалабы, прибыль импортера и торговца, у которого такой товар часто залеживается месяцами на складе. Повернешь очки и найдешь у краешка малюсенькие буковки «Made in USA».
71
По курсу 1948 года.
Мы сидели в обществе бельгийцев, которые высказывались и за и против все возрастающего наводнения Конго демпинговыми американскими товарами.
— Мы вынуждены ввозить из Америки товары, которые в достаточном количестве производятся в Бельгии и не могут быть проданы в другом месте. Куда это может нас привести?
— Допустим, но зачем же нам искать новых рынков сбыта и распылять поставки, если Америка забирает любые количества нашего сырья? — взволнованно говорит, поднимаясь с места, молодой фермер.
— У каждой правды две стороны, господа, — послышался голос с противоположного конца стола; говоривший медленно стряхивал пепел с сигареты, как бы желая придать больше веса своим словам. — Знаете, что я недавно слышал от одного шведского импортера? «Конго, правда, бельгийская колония, — сказал он, — но мне все больше кажется, что Бельгия вместе с Конго уже стала колонией Америки…»
Молодой фермер проглотил слюну, вытянул голову, как будто ему кто-то насыпал наждаку за воротник, и обратился к нам:
— Как прошел ваш путь в Костерманвиль?.
Яблонецкие подарки
Костерманвиль.
Название, появившееся на картах Бельгийского Конго только четверть века назад. Единственный крупный город в самом глухом углу колонии, символ проникновения белых вглубь материка. Город пионеров и авантюристов, город людей, охваченных жаждой наживы и больных несбыточной мечтой о возвращении в Европу; город тех, кто, не отдавая себе отчета, врос корнями в чудесные берега озера Киву, кто уйдет, но все равно вернется, даже зная, что будет опять жить в одиночестве или прозябать…
Костерманвиль похож на множество других городков Центральной Африки. Широкая грязная дорога, окаймленная незатейливыми хибарками из глины, жести, прутьев и дерева, жилищами негров и белых — тех белых, которые только начинают здесь обосновываться, или, напротив, тех, у кого больше нет сил, или, наконец, тех, что уже утратили представление о времени и сознание своего человеческого достоинства.
Чуть подальше начинается широкая бетонированная магистраль. Новые, наскоро выстроенные каменные дома, первые основательные строения из железобетона, последние модели американских автомобилей, мастерские, магазины, банки и бары. Дикая сутолока, погоня за франком, борьба без начала и конца, маленький мирок, из которого улетучилось представление о человечности.
И в конце, в глубине лесов и садов горсточка домиков и вилл. Через одно окно виднеются ряды книг на полках, книг захватанных, зачитанных; из другого доносится чувствительная мелодия скрипки; веет теплом домашнего уюта. Все эти неоднородные элементы объединены в маленьком гнезде на берегах озера, зажатого в кольце девственного леса.
Под его сводом бежит теперь серебристый автомобиль с двумя флажками. После длившейся несколько недель остановки на озере Киву наша ближайшая цель — обширная промышленная область в провинции Катанга, которая в последнее время все больше привлекает к себе внимание всего мира. Шоссе, по которому может проехать только
72
Яблонец — город в Чехословакии, центр кустарной стекольной промышленности, славящийся своими мелкими стеклянными украшениями. — Прим. перев.
Как только «татра» остановилась у края дороги, негры разбежались от нас далеко в стороны. Женщины и дети окидывают нас боязливыми взглядами, а у мужчин, вооруженных копьями, не слишком приветливый вид. Во всех явно происходит борьба между чувством почтения к белому, страхом и любопытством.
Прибегаем к проверенной тактике сближения, в которой главную роль играют терпение, улыбка, спокойствие, мелкие безделушки и сигареты. Начинаем мы без камер. Сначала проходим через толпу, боязливо расступающуюся перед нами. Вскоре любопытство заставляет самого смелого из парней приблизиться к нам. Осторожно, дружеским жестом мы предлагаем блестящий перстенек, который мы до того нарочно долго разглядывали. Негр попятился назад. Тогда мы бросили перстенек на траву, но паренек стыдливо убежал. Мы отошли в сторону, и неожиданно за нами раздался шум, крики, взволнованные голоса. Несколько голых мальчишек подбежали к нам и все протягивали руки. Тогда мы вложили в каждую руку по колечку.
Несколько девушек и женщин тоже набрались смелости, и через минуту они уже хвастаются перед остальными блестящими колечками на пальцах. Беловолосый старик жестом попросил окурок. Он получает две целых сигареты, и тут же мы раздаем всю коробку. Спрос растет; мы показываем пустые руки и возвращаемся к машине за новым запасом подарков и за камерами. [73]
Опять недоверие, но на этот раз мы быстро преодолеваем его. Первые негры, убедившись в том, что с ними ничего не случится, нерешительно возвращаются к своему товару. Через час они уже настолько привыкли к нам, что не обращают никакого внимания, когда мы проходим мимо них. Делаем первые общие съемки рынка. Потом детали. Пестрая череда кадров: женщины с полными корзинами топинамбуров, с плетенками бананов, с большими глиняными горшками; мясник, разрубающий говяжью тушу; детали бронзовых колец на руках, ногах и шеях; домашняя птица, глиняные трубки, кошелки, неиссякаемый источник подлинного, нетронутого негритянского фольклора. Негры узнают, что попали на пленку, только когда к ним на колени падает блестящий кружочек. Дружеский кивок, одобрение товаров и украшений. Наконец наступило время снимать самые трудные кадры.
73
Яблонец — город в Чехословакии, центр кустарной стекольной промышленности, славящийся своими мелкими стеклянными украшениями. — Прим. перев.
Детали самых интересных типажей.
Первый негр недоверчиво прикасается к зеркалке. В поле зрения появляется его жена. Он возбужденно жестикулирует и рассказывает другим:
— Она там была, живая, двигалась, вот в этом ящичке, — и хохочет во все горло. Рядом с ним его жена испуганно вращает глазами. Ведь она ничего не чувствовала, никакой боли. В конце концов и она начинает смеяться, а вот уже второй негр подходит заглянуть в волшебный ящичек, за ним третий, пятый. Победа за нами. Мы старательно выбираем объекты для съемок, беспрерывно меняя фокус, стараемся встать боком к объекту, а потом поворачиваем объектив зеркалки в самое неожиданное мгновение, снимая самые непринужденные позы. Мальчишки и девчата пробегают перед слепой боковой стенкой «флексарета»…