Африканский гамбит
Шрифт:
Там он и развернулся. Его окладистая борода, расчесанная на два конца, вызывающе топорщилась, словно, отрицая заранее, все обвинения во лжи. Да, и не врал он. Того, что он увидел у Мамбы, и в других местах, хватило бы на десять книг.
Репортёры поджидали его везде, карауля и у дверей ресторанов, и у светских салонов, и в гостинице, в которой он имел удовольствие остановиться.
Естественно, рассказывая истории в светских салонах, он брал, что называется, общением и нужными связями. Громко говоря благоглупости, махом опрокидывая в себя водку, ругаясь, и грозя кулаком неведомо кому, он олицетворял собою образ настоящего русского мужика,
Дамы хлопали в ладоши, тихо хихикая. Мужчины сдержанно посмеивались, но внимательно слушали его истории, делая соответствующие выводы, и задумываясь над перспективами пребывания в Африке.
С репортёрами же, Ашинов поступал иначе. Уяснив свою исключительность, он брал с них деньги, за каждое интервью, давая материал, и не только на статью, а даже, на новеллы, отметившись в таком жанре, как «Ашиновеллы». Газеты «Новое время», «Русское слово», «Санкт-Петербургские ведомости», печатали о его путешествии заметки и хвалебные оды. Даже, газетёнки низкого пошиба, в частности «Аферист», перепечатывали его интервью, изрядно перевирая приключения, и добавляя толику дешёвого юмора. (Не «Комеди Клаб» был первопроходцем в этой ипостаси, отнюдь!)
О нём упоминали в своих письмах Чехов и Лесков, поражаясь грандиозности его авантюры, и дикой энергии, которая толкала Ашинова к её реализации, любыми путями, а также, ту лёгкость, с которой он втирался в доверие к сильным мира сего.
Многие купцы стали помогать ему деньгами, позволяя жить на широкую ногу. Конец его метаниям и ожиданиям положил, опять, Николай Михайлович Баранов. Его слуга нашёл Ашинова в номере гостиницы, и пригласил к генерал-губернатору.
Прибыв к генерал-губернатору в отель «Бельмонд», он прошёл в номер. Постучав, открыл дверь, и оказался, хоть и в небольшом, но очень красивом номере. Николай Михайлович Баранов расположился за массивным столом, и явно ожидал его прибытия. Порывисто вздохнув, Ашинов бросился к нему.
— Дорогой Николай Михайлович, какие вести я могу ожидать от вас?
Баранов вышел из-за стола и, пожав руку, горячо стиснутую рукой Ашинова, снова уселся за стол.
— Присаживайтесь, Николай Иванович. В ногах правды нет.
Отодвинув красивый стул, с изысканной узорчатой спинкой, Ашинов присел на него.
— Что ж. Ваши похождения в Абиссинии изрядно позабавили его Императорское Величие. А уж наши газеты, раструбили о вашем беспримерном походе, всем вокруг. Вы теперь знаменитость, Николай Иванович. Есть куда стремиться.
— Да, я и ещё не то смогу.
— Не сомневаюсь. Поверьте, я не сомневаюсь в вас, и ваших способностях. Ответьте мне, что хотел этот ваш вождь, как вы его назвали, как-то, по-змеиному. У него ещё непонятное звание.
— Мамба, — тут же ответил Ашинов, — команданте Мамба, князь народа банда, называющий себя ещё Иваном Чёрным.
— Да, да, да, кругом одни бандиты. Это-то и настораживает царя, любезный атаман. Вокруг одни плуты и растратчики.
— Да я уже со всеми долгами расплатился. Окажите доверие мне, Николай Михайлович, похлопочите за меня, перед царём. Я ж и подарки какие привёз.
— Да, не скрою, царь-батюшка был удивлён. А что хотел-то от нас этот ваш, чёрный князь?
— Оружия, благодетель.
— Денег не просил?
— Нет, нет, — не стал кривить душой Ашинов. Только оружия, да инструментов каких, да семян всяких, и саженцев.
— Гляди-ка. Дикарь, а понятие имеет.
— Так
— Да? Вот это-то, и есть самое важное. Мы тут посовещались собер-прокурором Святейшего синода Победоносцевым. Он обещал содействие, и, даже помочь священниками, в вашей миссии. Как смотрите на это, атаман?
— Да мы горы свернем, эти, как их там. А! Анды свернём, и Пиренеи, заодно. Вот вам крест, и Ашинов широко перекрестился.
— Да. Собирайте новую экспедицию, Николай Иванович, но уже не в Абиссинию, там с МенеликомIIбез вас разберутся, а сразу к этому, вашему чёрному другу.
— А…
— Нет, никакого официального письма от царя вы не получите. Благо, деньгами вас оделили. Думаю… десять тысяч золотом вам хватит. Но, никто не запрещает вам собирать пожертвования.
— Священников вам выделят. Оружие покупайте сами. Российская империя не желает в этом участвовать, и нести распри в наши отношения с европейскими друзьями. Вы отправляетесь туда, как частное лицо. Да, и на Святейший Синод, тоже можете не надеяться. Я так думаю, что они пошлют туда того, кто себя дискредитировал в их среде, каких-нибудь расстриг. В общем, под стать вам. Вы только не обижайтесь, Бога ради. Но знайте, с кем будете иметь дело. А там, глядишь, и получше пастырей направят.
— Где будет сбор вашей экспедиции?
— В Одессе, — не задумываясь, ответил Ашинов.
— Хорошо. Берите всех, кто пойдёт. Только уголовников откровенных, не надо брать.
— Да вы што, господин генерал-губернатор! Как можно?!
— Ну, полноте, полноте.
— Не всякий, из добропорядочных граждан, да и ещё, по своей воле, поедет неведомо куда, с риском там навсегда и остаться, или вообще, сгинуть, похороненным без креста. Далеко, не всякий. Ну да, думаю, вы разберетесь. Особенно, советую отставных военных, так и не нашедших себя в мирной жизни. Берите крестьян, ремесленников, бывших чиновников. Мало ли их мотается по России, выгнанных из ведомств за мздоимство, и воровство. Думаю, не мне вас учить, Николай Иванович.
Ашинов обиженно молчал, насупившись при этом, с видом человека, оскорблённого в лучших чувствах. Но, Баринова этим было не обмануть, что поделать, в такую авантюру не заставишь идти людей порядочных, либо обременённых достатком и семьёй. Приходилось с этим считаться.
— И последнее. Вы не должны рассчитывать, ни на какую, официальную помощь, от Российской Империи, и идёте на свой страх и риск. Я повторяю, на свой страх и риск. Подумайте хорошо над этим. Я более вас не задерживаю, любезный атаман.
И генерал-губернатор встал из-за стола, выпрямившись во весь свой рост. Ашинов огорченно крякнул, утёр нос кулаком, вытер пальцы об роскошную бороду, и, развернувшись, вышел из кабинета, тихо прикрыв за собою дверь. Дальнейший его путь лежал в Москву, а потом, в Одессу. Предстояло решить много проблем, получить и собрать деньги, воспользовавшись своими новыми и старыми знакомствами.
Прибыв в Москву, он изрядно покуролесил, и всюду рассказывал о том, что собирает новую экспедицию, а пока изволит отдыхать, обедая в ресторанах, и на званых обедах у купцов 1 гильдии. Но, совсем скоро, собирается отправляться вновь, а пока… и он таинственно понижал голос — «Царь — батюшка не велел ничего говорить об этой миссии, миротворец наш. Англичане-то, чай, не дремлют, смотрят як вороньё, где, чем поживиться можно. И меня хотят отравить… ироды. Не нравлюсь я им. Поперек горла встал, точно вам говорю!»