Африканское бешенство
Шрифт:
– Кто еще знает об этих коммуникациях? – Джамбо внимательно следит, как карандаш Элизабет вычерчивает причудливые линии.
– Кто, кто… все, кто так или иначе связан с коммунальными службами. Наверняка еще высшие чины армии и полиции, – задумчиво отвечает Элизабет и тут же успокаивает нас: – Только все эти чины удрали в первые дни эпидемии. А что касается наших коммунальщиков, то не думаю, что среди них найдется много желающих там гулять. Вентиляция – только через решетки на поверхности, полчища крыс и чудовищная вонь разлагающегося мусора, не говоря уже о том, что с непривычки там можно заблудиться. Но, если хотите, могу стать вашей
Идти решаем втроем: я, Джамбо и Элизабет, а вот Миленка под охраной Эндрю остается в миссии.
Времени у нас слишком мало, и потому решаем разделиться: я отправляюсь в сторону зоопарка, а Джамбо с Элизабет попытаются пробиться к университету. Миленка предельно подробно рассказывает, где именно там находится лаборатория, чертит план здания и отдельно план университетской лаборатории, с указанием номера бокса. Подробно расписывает, как выглядит та или иная емкость. Надеюсь, не перепутают: там на каждом термосе две надписи, по-латыни и по-английски. Да и наш штатный водитель за время совместных поездок на вакцинации более или менее сносно научился разбираться в препаратах.
– Джамбо, если найдешь там лабораторную посуду, прихвати, сколько сможешь, – прошу я напоследок.
– Буду брать все, что может вам быть полезным, мистер Артем! Но вот только как все это пронести по подземным коллекторам?..
Собираемся тщательно: по карманному фонарику каждому, пальчиковые батарейки, респираторы, оружие, боеприпасы, мачете, питьевая вода, резиновые перчатки, аптечки, спирт для дезинфекции… Решаю, что сухпайки из галет, шоколада и джема тоже не повредят – кто знает, сколько времени у нас займут подземные переходы?! В теории нам надо чуть больше часа на каждый переход, но на практике никто не застрахован от форс-мажоров. Ведь даже Элизабет толком не знает, что сейчас может происходить в городских подземельях!
Жаль только, что одна из двух раций, полученных в «Хилтоне» от Жозе, погибла в расстрелянном фургоне. А брать с собой только одну нет смысла – с Посольским районом все равно не свяжешься, слишком уж далеко.
Вместе с оружием и боеприпасами на каждом из нас – более десяти килограммов груза. Но без этого никак. Правда, рюкзаки нам брать не придется, в миссии нашлись прекрасные армейские «разгрузки», эдакое подобие жилеток с многочисленными карманами разных размеров.
Предусмотрительный Джамбо, не надеясь только на карманные фонарики, решает соорудить еще и факелы из палок и пропитанных смолой тряпок. Ведь батарейки теперь на вес золота!
Выход на поверхность запланирован на пять утра. А до этого времени нам следует хорошенько отдохнуть.
Укладываюсь на кушетке прямо в лаборатории, с хрустом потягиваюсь и, едва укрывшись одеялом, почти сразу же вырубаюсь.
Уже проваливаясь в сон, краем глаза замечаю рядом Миленку, голова ее на фоне колышущегося огня напоминает золотистый нимб, как на старинных иконах.
– Все будет хорошо, Артем, – шепчет она, задувая свечу. – Вот увидишь. Я в тебя верю…
15
Ночь на переломе к утру. Густая тьма, разлитая над миссией, слабо затекает опаловым заревом. Со стороны набережной задувает легкий бриз, и это очень кстати: ветер сносит невыносимое зловоние, которым теперь полнится весь центр города.
Вот уже минут десять мы стоим в темной разгромленной комнате, бывшей ординаторской, и сквозь разбитые окна напряженно осматриваем улицу,
Все-таки дорога из Посольского района до миссии выработала во мне рефлекторную боязнь открытого пространства, я ощущаю себя в безопасности только, подземном бетонном кубе. Тошнотворный и безотчетный страх, будто бы сочащийся из-под ложечки, постепенно охватывает меня, начисто парализуя волю. Ощущение это настолько мерзкое, что я буквально физически ощущаю, каким могильным холодом наливаются мои руки, как леденеет мозг, как испаряются из него остатки здравомыслия…
Это только у кинематографических суперменов не бывает выбросов адреналина. У обычных людей, вроде меня, адреналин сигнализирует о возможной опасности. В какой-то момент даже ловлю себя на мерзкой мысли, а не отложить ли путешествие по подземельям на завтра, и с трудом беру себя в руки – ведь завтра ровным счетом ничего не изменится – ни руины, ни опасности, которые в них таятся. А вот время очень дорого…
Осторожно, стараясь не хрустеть подошвами по битому стеклу и кускам штукатурки, подхожу вплотную к окну. И хотя рассвет все заметнее, тьма еще густо копится в узких переулках, в оконных проемах разбитых домов и особенно – в разросшихся кустах вдоль дороги.
– Пошли… – шепчу спутникам и осторожно выхожу во двор.
До ближайшего ливневого коллектора, со слов Элизабет, всего лишь метров пятьдесят. Но и этот путь полон опасностей…
Крадучись пробираемся вдоль задней стены госпиталя. Прислушиваемся к каждому шороху в чернильной тени густых крон. Крик ночной птицы, шорох невидимых ящериц в траве – все эти привычные для мирной жизни звуки сейчас заставляют холодеть от страха и нервно вытирать вспотевшие ладони.
Огибаем наш расстрелянный фургон, проходим сквозь распахнутые ворота. Небо на востоке быстро сереет. Ветер с океана гонит по разбитому асфальту бурую листву, ошметки целлофана и обрывки газет. Со стороны разгромленного магазинчика отчетливо тянет сожженной резиной, и от этого запаха все время хочется чихать. Осторожно, словно космонавты на незнакомой планете, ступаем по тротуару, то и дело обходя груды мусора и оплывшие воронки, неуловимо напоминающие лунные кратеры. Передвигаться следует бесшумно, и потому опытный Джамбо перед самым отходом потребовал, чтобы мы попрыгали на месте – не бренчит ли что в наших карманах?
Слух мой обострился настолько, что я, кажется, различаю даже биение сердец своих спутников. Или это кровь приливает мне в уши?!
Неожиданно Курума останавливается, прикладывает палец к губам и указывает взглядом в сторону руины, темнеющей на противоположной стороне улицы. Оттуда доносятся приглушенные шорохи, затем странное повизгивание, переходящее в низкое рычание.
Джамбо тут же приседает на корточки, вскидывает помповое ружье и знаками показывает, чтобы мы последовали его примеру. Мы даже не успеваем отреагировать на этот жест, как из-за кустов выбегают две собаки – худые и злобные. Псы рвут какую-то окровавленную тряпку, рычат, и с их клыков слетает желтая пена. Возможно, собаки бешеные, но стрелять в них нельзя, на выстрелы наверняка сбегутся те, с кем нам не стоит встречаться.