Афродизиак
Шрифт:
– Пойдем в душ.
Снимает с меня платье и сбрасывает с себя, оставшуюся в ногах, одежду. Ведёт в ванную комнату. Душевая расположилась за стеклянной ширмой в пол. Заходит вместе со мной и включает воду. Струи падают на его лицо, волосы. Стою чуть поодаль, отпустив руку. Перехватывает кисть и тянет к себе, бесцеремонно намочив меня сверху до низу. Смывающаяся тушь начинает щипать глаза. Давид обхватывает меня за талию и вновь впивается в губы. Кажется, сама я отсюда сегодня не уйду.
Безродная кошка
В полумраке комнаты ещё догорал вечерний солнечный свет. Коробка из-под пиццы распласталась на полу, сохранив себе ещё пару кусочков. Рядом допитая бутылка шампанского и скинутая, смятая накидка с дивана. Тени обнаженных тел всё ещё ползли по стене,
– Мне нужно ехать, завтра экзамен, - сказала скорее для того, чтобы уйти первой, не ожидая, когда попросит.
Склонился надо мной и оставил поцелуй у виска.
– Встретимся на днях?
– поднялся с дивана и, откинув трубку кальяна, прошел к нашим вещам.
Видимо надо было уходить раньше, я думала не захочет отпускать.
– Посмотрим, - поднимаюсь следом и прохожу к нему.
Забираю платье, но держит в руках не собираясь отдавать.
– В следующее воскресенье или раньше. Я заеду, - сухо ставит перед фактом.
– Если заживут мои раны от сегодняшнего фейерверка, - пытаюсь отшутиться.
– Тебе было больно?
– искренне удивляется, хмуря брови, - почему не сказала?
Отпускает мой наряд. Смутившись этого вопроса, нервно одеваюсь.
– Да нет, всё хорошо, - не сказала, потому что хотела этой жести, но тебе это знать не нужно.
– В следующий раз будет по-другому, - берёт мой подборок в ладонь и мягко поднимает на себя, - я компенсирую.
Устало улыбаюсь и убираю лицо. Одевшись, лезу в сумку чтобы достать расчёску. Привожу голову в порядок и прохожу в холл. Вставляя ногу в туфлю, понимаю, что Давид тоже пил и вряд ли меня повезёт. Как какая-то шлюха поеду после этого секса своим ходом. Ухмыляюсь, обувая вторую ногу. Оборачиваюсь на парня. Стоит в брюках, без рубашки. Точно не собирается провожать.
– Созвонимся, - бросаю как-то с вызовом, мол даже не пробуй мне звонить.
Запускает руку в карман и достаёт деньги.
– Заказал такси, но оплату картой сейчас не принимают, - кладет три пятитысячные купюры на комод.
– Я поеду на лимузине?
– Смеюсь, не понимая всю суть его жеста.
– Это за мою излишнюю грубость, - улыбается, принимая вид эдакого ангелочка.
Невольно морщусь, когда до мозга доходят его слова.
– Не нужно, - слышу, как осип мой собственный голос.
Оборачиваюсь к двери и в одно движение поворачиваю вставленный в замок ключ. Толкаю от себя, выходя в подъезд.
– Постой, - спокойным тоном в спину, но стоять я не намерена.
Быстро прохожу к лифтам и жму кнопку. Слышу хлопок двери, но никаких шагов на этаже. Щелкает ключ, закрыл изнутри дверь. И мою отыметую во все щели гордость.
– Ублюдок, - процеживаю сквозь зубы и ныряю в кабинку.
Холодное зеркало отражает всю мою ненависть к Давиду, к себе, к этому проклятому дню. Мгновенно стираются в памяти все прикосновения, смех, слова. Хочется отмыться. Достаю телефон. Пропущенных
– Такой грустный, - раздается с характерным акцентом с водительской стороны.
Ну нет, пожалуйста, не говори со мной.
– Красивый и грустный, что случилась?
Нет, прошу, замолчи.
– Парень обидел?
Подрабатываешь экстрасенсом? Невольно отвечаю:
– Всё в порядке, - и сразу жалею, что открыла рот.
– А нет, я такой вижу, когда девушка грустный, значит беда в сердце. Когда девушка в машине весёлый, то и мне хорошо и на сердце у ней любовь. Я вот...
– Всё нормально. Я устала и хотела бы побыть в тишине, - не собираюсь слушать его брехню, отдающую диванной философией.
Закрываю глаза.
– Слушай музыка, он всё лечит, - это что, кавказский филиал Вита?
Включает какую-то явно восточную мелодию. Негромко, но достаточно, чтобы хорошо слышать начинающийся куплет. Распахиваю глаза, когда слышу песню Стинга^1 в этой аранжировке.
– Хорошо поёт, знаешь про чём?
– не успеваю ответить, - про что грустный девушка не грусти.
Я бы сказала ему обратное, что тут вообще не о девушках, но поняла, что это лишь способ утешить, быть добрым, видеть чужую печаль. Уголки губ едва приподнимаются.
– Ты не грустный уже?
– рассматривает в зеркало заднего вида.
Как будто других слов не знает, но это перестаёт раздражать.
– Уже нет, - подыгрываю в ответ, - а знаете, давайте сменим адрес.
Называю улицу и номер дома. Пытается, остановившись на светофоре, вбить данные в навигатор.
– Я знаю, как ехать, - упрощаю ему поиск маршрута.
– Да эта ерундой нет сил на ней...
Слушала вполуха, продолжая ловить мелодию из динамиков. Под забавный монолог таксиста, подъехали к нужному адресу. Расплачиваясь картой через приложение, оставила неплохие чаевые. На что получила порцию - не грусти, живи вечно, любви, здоровья, детей, внуков. Когда машина отъехала, поймала себя на мысли, что, может зря приехала сюда. Но видимо так решено кем-то там. Ввела ключ домофона и поднялась на лифте на этаж. Звонить в дверь не пришлось, Вит уже стоял на пороге.
– У меня маячок в телефоне?
– немного поразилась его появлению в проёме.
– Увидел с балкона, - отпрянул в сторону пропуская в квартиру.
Или ждал. Дома, как никогда была идеальная чистота. Обувь в ряд, на комоде ни листочка, кажется и пахло чем-то вроде лаванды и мускуса.
– Ты убрался?
– моё лицо аж перекосило от удивления.
– Я мальчик опрятный, а вот ты выглядишь помято.
– Спасибо, но я пришла не за этим, я вообще не знаю зачем пришла, - мне вдруг, там в такси, показалось это единственным правильным решением. Не хотелось бы вновь промахнуться.