After 2
Шрифт:
– Поедем домой? – он смотрит на меня.
– Я не знаю...
– Не усложняй всё, Тесс, ты нужна мне. Пожалуйста, вернись домой, хотя бы на одну ночь.
– Хорошо, – я сдаюсь.
Я хочу вернуться в ту квартиру, но, думаю, не должна была так легко соглашаться. Гарри нарушил своё обещание и чуть не убил Зейна. Хотя, я чувствую, что это моя вина.
– Тебе нужно забрать одежду из дома моего отца?
– Да, её немного.
– Давай купим тебе новую, а то ходишь постоянно в одном и том же.
– Спасибо, – закатываю
– Я просто пытаюсь быть честным, – он пожимает плечами.
– Хорошо, будь честным, но не слишком.
– Никогда, – он ухмыляется.
– Всего пару часов назад тебя распирало от гнева, а сейчас ты подшучиваешь надо мной. Как такое возможно?
– Не знаю, просто ты сводишь меня с ума.
– Думаю, ты сам в этом виноват, – я улыбаюсь.
– Может быть.
– Ты должен вернуть абонемент для кикбоксинга и обменять его на психотерапевта.
– Для тебя? – коварно интересуется он.
– Нет, для тебя.
В каждой шутке есть доля правды. Гарри должен научиться управлять своим гневом, потому что я не уверена, сколько ещё смогу выдерживать его выходки. В последнее время я всё время пребываю в стрессовом состоянии: слишком много всего случилось, мне становится тяжело справляться.
– Так что насчёт одежды? – спрашивает Гарри.
– Ты уверен, что готов идти за покупками? Можем пойти и завтра, – мне, конечно, хочется приобрести несколько новых вещей, но сейчас я не в состоянии идти в торговый центр. У меня болит голова и живот.
– Ты устала?
– Да, сегодня выдался тяжёлый день, – вздыхаю я и облокачиваюсь головой о холодное окно.
– Тогда мы и вправду можем пойти завтра, а сейчас поехали домой. Думаю, на одну ночь тебе найдётся одежда.
Он включает радио и начинает тихо подпевать песне. Его голос очень приятный, успокаивающий и расслабляющий. Веки тяжелеют. Чувствую, я скоро засну.
“Он тянет тебя на дно”, – в сознании всплывают слова Зейна, прежде чем я проваливаюсь в сон.
– Тесс, – меня будит голос Гарри. – Мы дома. Я хотел тебя понести, но не думаю, что ты бы одобрила, – тихо произносит он.
– Я сама дойду.
Сейчас всего шесть вечера, а у меня такое чувство, что гораздо позже. Так странно вновь вернуться сюда после всего случившегося.
– Почему ты так устала? – спрашивает Гарри, нажимая кнопку лифта.
– Не знаю, у меня просто нет сил. А у тебя? Твой день был гораздо интенсивнее моего.
– Не совсем. За весь день у меня был всего один выброс адреналина.
– Прекрасно, – закатываю глаза.
Гарри идёт на кухню, а я останавливаюсь в прихожей, осматривая гостиную. На полу валяется одежда, журнальный столик завален пустыми бутылками из-под пива и содовой, а половину дивана занимает куча книг и листов.
– Немного не прибрано, я завтра всё уберу, – он пожимает плечами и вручает мне стакан воды.
– Я могу сделать это сейчас.
Меня тошнит, от всего этого беспорядка хочется выпрыгнуть
– Не стоит. Я знаю, что ты устала.
– Но нельзя же оставить всё так, – он тоже это понимает.
– Только не заходи на кухню, – предупреждает меня Гарри.
Вопреки его словам, я направляюсь на кухню и беру мусорный пакет из-под раковины. По крайней мере, со шкафчиками всё в порядке. Я бы убила его, если бы это было не так. В раковине гора посуды, при том, что здесь есть посудомоечная машина. Видимо, вот почему он сказал, чтобы я сюда не заходила. Не могу представить, как он будет жить здесь без меня, если не согласится поехать в Сиэтл, а я знаю, что не согласится.
Я ничего не имею против уборки, она мне даже нравится. Обычно это расслабляет, но только не сегодня.
Дело не только в беспорядке, который сводит меня с ума. Всё, что происходит у нас с Гарри, медленно тянет из меня энергию. Это как вишенка на вершине моего дерьмового торта. Бутылки звенят друг о друга, когда я бросаю их в мешок, от чего головная боль усиливается.
– Что такое?
– Ничего, просто болит голова.
– Перестань, я сам всё сделаю, – он выхватывает пакет у меня из рук.
Я наблюдаю за тем, как он бросает мусор в мешок, а затем собирает грязную одежду с пола и относит в спальню.
– Садись, – говорит он, возвращаясь в гостиную.
Я снимаю обувь и сажусь на чистую половину дивана. Он хватает кучу одежды и снова уходит в комнату. У меня такое чувство, что он просто засунет её в комод, но я не хочу об этом думать.
– Выглядишь вялой, – комментирует он и садится рядом.
На нём теперь свободные шорты и порванная футболка.
– Думаю, я просто устала.
– Ты сегодня ела?
Не могу вспомнить... разве что в “IHOP”.
– Мы ведь с тобой завтракали, – напоминаю ему, закрывая глаза и откидываясь на мягкую диванную подушку.
– Ах, да, но, по-моему, это было утром.
– Только не начинай, – вздыхаю я.
– Хочешь, закажем пиццу?
– Конечно.
– Ты точно уверена, что всё в порядке? Голова ещё болит? Может, это от того, что ты на меня сердишься?
Когда я открываю глаза, он смотрит на меня пронзительным взглядом.
– Да, голова и живот. Я... я пока не могу понять, что насчёт тебя.
– А когда поймёшь?
– Не знаю. Наверное, когда мне выпадет возможность всё обдумать.
– Обдумай сейчас.
– Это не так просто.
Гарри вздыхает и потирает колени ладонями – нервный жест, когда он не знает, что сказать.
– Иди переоденься, а я закажу пиццу, – он встаёт и достаёт мобильник из кармана.
Я иду в спальню и стараюсь переодеться настолько быстро, насколько могу. Хватаю его первую попавшуюся футболку и надеваю через голову. В животе урчит от голода. Я осматриваю комнату: кровать прекрасно застелена, а помещение выглядит гораздо чище и опрятнее, чем остальная квартира.