After 2
Шрифт:
– Хорошо, – его взгляд устремлен на дорогу.
– Что?
– Я просто хочу, чтобы ты сказала мне, какие предметы взяла.
– Почему?
– Не знаю... может, мы могли бы ходить на одни и те же занятия, вместо того, чтобы ты была там с Лиамом.
– Ты уже взял французский и американскую литературу, не думаю, что тебе будет интересна мировая религия.
– Я не брал, – он фыркает.
Я понимаю, что этот разговор ни к чему не приведет, поэтому я благодарна, когда мы подъезжаем к “Vance”. Снег чуть приутих, но по-прежнему продолжает
– Я приеду забрать тебя в четыре, – он говорит, и я киваю, прежде чем сокращаю небольшое пространство между нами, чтобы поцеловать его на прощание.
– Спасибо, что подвез, – я шепчу ему в губы, прикасаясь к ним еще раз.
– Мхм-м... – он бормочет, и я отстраняюсь.
Когда я выхожу из машины, в нескольких футах от себя вижу Тревора, на его черном костюме белые хлопья снега. Мой желудок сжимается, когда он дарит мне теплую улыбку.
– Привет, давно не...
– Тесс! – Гарри называет мое имя и хлопает дверью машины, прежде чем направляется в мою сторону.
– Ты кое-что забыла... – он говорит, протягивая мне ручку.
Что за черт?
– Ручка? – я приподнимаю брови.
Он кивает и притягивает меня к себе за талию, требовательно прижимаясь своими губами к моим. Если бы мы не были на стоянке, и я не чувствовала бы, что это его очередная больная попытка пометить свою территорию, мне бы понравилась агрессивная манера, в которой его язык исследует мои губы. Я вырываюсь, и его лицо принимает самодовольное выражение. По телу пробегают мурашки, и я обнимаю себя руками. Надо было одеть пиджак потеплее.
– Какая приятная встреча, Трентон, – издевается Гарри.
Я чертовски хорошо помню, что он знает его имя. Он такой грубый.
– Эм... да, мне тоже приятно тебя видеть, – бормочет Тревор, прежде чем исчезает в раздвижных дверях.
– Какого черта это было? – я хмурюсь.
– А что? – он ухмыляется.
– Ты такой нахал, – я стону.
– Держись от него подальше, Тесс. Я предупреждаю, – Гарри властно произносит, целуя меня в лоб, чтобы смягчить свои резкие слова.
Я закатываю глаза и топаю в здание, как ребенок.
– Как прошли Рождественские каникулы? – спрашивает Кимберли, когда я хватаю пончик с кофе. Мне, вероятно, не следует выпивать еще одну чашку, но Гарри разозлил меня, а запах кофейных зерен меня успокаивает.
– Ну...
Ох, знаешь, я вернулась к Гарри, но потом узнала, что он записывал порно с несколькими девушками, тем самым разрушив их жизни, но, несмотря на это, я не ушла от него. Моя мама ворвалась в нашу квартиру и устроила сцену, теперь мы с ней не общаемся. Приехала мать Гарри, и мы должны были делать вид, что все еще вместе, и это, в какой-то степени, помирило нас. Все было спокойно, пока моя мама не рассказала матери Гарри о том, что он забрал мою девственность из-за ставки. Ох, и праздник прошел прекрасно, Гарри выбил дерьмо из своего отца и со всего размаху ударил кулаком
– Было здорово, а твое? – я решаю выбрать более короткую версию.
Кимберли рассказывает о своем потрясающем Рождестве с Кристианом и его сыном. Мальчик заплакал, когда увидел новый велосипед, подаренный “Сантой”. Он даже назвал Кимберли “мамой Ким”, заставив ее сердце приятно сжаться, но, в то же время, она чувствовала себя немного неловко.
– Знаешь, это странно, быть чьим-то опекуном или тем, кем являюсь я. Мы не женаты и даже не обговаривали этот вопрос с Кристианом, поэтому я не до конца понимаю, кто я Смиту, – она говорит.
– Я думаю, что Смиту и Кристиану очень повезло, что ты появилась в их жизни, и неважно, как это называется, – уверяю ее.
– Вы умны не по годам, госпожа Янг, – она улыбается, и я быстро направляюсь в свой офис, взглянув на часы.
Утро проходит так, что я читаю немного скучноватую рукопись. Я чувствую себя ужасно из-за того, что знаю, сколько времени потратил этот человек на то, чтобы написать все это от руки, но я просто не вижу данный текст опубликованным. В мой первый день работы Мистер Ванс осведомил меня об его “правиле”: “Если первые сто страниц ты думаешь о чем-то другом, брось это.”
Я не могу перестать думать о чем угодно, только не о смысле текста, а ведь я всего лишь на семьдесят пятой странице. Меня передергивает, когда я ставлю на обложке большую красную печать и бросаю рукопись в отсек под названием “Не утверждено”.
Когда подходит время обеда, я не обнаруживаю Кимберли на своем рабочем месте. Мне хочется кушать, но я не хочу делать это в одиночестве. Я всегда могу заказать полноценный обед, но предпочитаю перехватить что-нибудь незначительное. Когда я спускаюсь на лифте к фойе, набираю номер Гарри, но он не отвечает.
Лифт останавливается на третьем этаже, и я мысленно ликую, когда в кабину заходит Тревор.
– Привет, – я тихо произношу.
Я не знаю, почему эта ситуация кажется мне неудобней, но это не похоже на те чувства, которые я испытывала на нашем свидании. Мы всего лишь сходили на ужин, я приятно провела время. Мне очень нравится находится в его компании, а ему в моей.
– Как провела каникулы? – он спрашивает, его голубые глаза сияют из-за флуоресцентного освещения.
– Хорошо, а ты? – я надеюсь, что сегодня мне больше никто не задаст этот вопрос.
– Очень хорошо. Около приюта выстроилась огромная очередь, пожертвования сделали трех сотен человек, – он с гордостью объявляет.
– Вау, триста человек? Невероятно, – я улыбаюсь. Напряженность между нами почти сошла на нет.
– Да, это было, действительно, здорово. Надеюсь, в следующем году мы получим больше средств и к нам придут пятьсот человек, – он так добр. – Ты собираешься на обед? – спрашивает Тревор, когда мы оба заходим в лифт.
– Да, я собираюсь пройтись до “Fire House”, потому что приехала не сама, – я говорю, не желая сейчас упоминать Гарри.