After 3

Тодд Анна

Мы молча идем по длинному узкому коридору. На стенах кремового цвета висят картины на религиозную тему. На одной изображен красивый ангел, преклоняющий колени перед девой. На другой - обнимающиеся любовники. При взгляде на последнюю картинку я содрогаюсь: у нашей комнаты нас встречает взгляд самого Люцифера. Смотрю в его пустые глаза, забегаю в номер вслед за Гарри и включаю свет. Гарри кидает мою сумку на кресло в углу, а чемодан бросает на пол рядом с дверью, там, где стою я.

– Пойду в душ, – негромко говорит он.

Не оглядываясь, уходит

в ванную и закрывает за собой дверь.

Хочу пойти следом за ним, но сомневаюсь, стоит ли. Не хочу докучать ему или еще больше расстраивать, но в то же время мне хочется удостовериться, что он в порядке, и я не хочу оставлять его одного.

Снимаю обувь, джинсы, футболку Гарри и иду вслед за ним абсолютно голая. Когда я открываю дверь, он не оборачивается. Маленькая ванная уже наполнилась паром, скрывающим его обнаженное тело, но черные татуировки все же видно. Я подхожу к нему.

Встаю на его лежащие на полу вещи.

– Не надо… – начинает Гарри.

– Знаю, – перебиваю я его.

Я знаю, что он зол и растерян, что между нами вновь появляется стена, над разрушением которой я столько трудилась. Он так хорошо контролировал свой гнев, что я готова убить Энн и Кристиана за то, что он сорвался.

Я удивляюсь своим мыслям и отгоняю их.

Ничего больше не говоря, он отодвигает занавеску и встает под поток, извергающийся из душа. Я глубоко вдыхаю, набираясь уверенности, и встаю позади него. Вода обжигающе горяча, под ней едва можно стоять, и я прячусь от нее за Гарри. Наверное, он это замечает, потому что делает воду чуть холоднее.

Беру бутылочку бесплатного геля для душа, выдавливаю на мочалку и аккуратно начинаю намыливать спину Гарри. Он отстраняется и делает шаг вперед, но я не отстаю.

– Можешь не разговаривать, но я знаю, что сейчас тебе нужно, чтобы я была рядом, – почти шепчу я, мой голос смешивается с его дыханием и шумом воды.

Он молча стоит, пока я тру ему спину там, где набита татуировка. Моя татуировка.

Гарри поворачивается ко мне, чтобы я могла намылить его грудь, и следит за тем, как я это делаю. Стою в затянутой паром ванной и чувствую, как он злится. Похоже, он сейчас взорвется. Внезапно Гарри берет меня за шею обеими руками и отчаянно целует. Мои губы непроизвольно раздвигаются под его напором. В прикосновениях нет ничего, даже отдаленно напоминающего нежность. Наши языки встречаются, и я аккуратно кусаю его за нижнюю губу, пытаясь не задевать рассеченное место. Он издает легкий стон и прижимает меня к мокрому кафелю.

Он прерывает поцелуй, и я негромко вскрикиваю. Но вскоре он уже грубо целует меня в шею и грудь. Затем обхватывает руками с разбитыми костяшками, продолжая покрывать меня поцелуями. Я откидываю голову и запускаю пальцы ему в волосы, обнимая его так, как он любит.

Неожиданно он опускается на колени, и на секунду я смутно вспоминаю, что что-то похожее уже было. Но в следующее мгновение он снова начинает ласкать меня, и я не могу вспомнить, что и когда это случилось.

POV Гарри

Тесса

запускает пальцы мне в волосы и притягивает к своей распаренной в горячей воде коже. Прикасаясь к ней, я буквально забываю обо всем остальном.

Она вскрикивает, когда я прекращаю поцелуй, и пытается подтянуть меня обратно. Ее бедра приподняты, она хочет продолжения.

Вскоре я поднимаюсь и задираю ей ноги, закидываю себе на талию. Потихоньку начинаю входить в нее и она постанывает.

– Черт, – невнятно выдыхаю я, охваченный возбуждением от секса без презерватива.

Она закатывает глаза, а я продолжаю двигать бедрами. Я стараюсь не быть слишком грубым. Вместо этого я двигаюсь медленно, но сильно сжимаю ее руками. Она обнимает меня за плечи, а я начинаю целовать ее чуть выше груди. У меня кружится голова, и я замечаю кровь у себя между ног.

Она тоже это замечает. Ничего не говорит об оставленных засосах и лишь прикусывает губу, глядя между ног. Она снова обнимает меня за бедра, и я прижимаю ее к стене. Мои пальцы впиваются в ее ягодицы, я вхожу в нее снова и снова, выкрикивая ее имя.

Она обхватывает меня ногами еще сильнее, и я продолжаю работать бедрами, приближаясь к развязке.

– Гарри, – нежно шепчет она.

Осознание, что мне необязательно помнить, что нужно вовремя остановиться, заводит меня еще больше, и я кончаю с ее именем на губах.

– Я люблю тебя, – я целую ее в висок и кладу свою голову на ее, переводя дыхание.

– Я люблю тебя, – выдыхает она с закрытыми глазами.

Я по-прежнему не отстраняюсь от нее, полностью наслаждаясь моментом.

Спиной я чувствую, что вода становится холоднее; горячей воды хватит еще минут на десять. Перспектива принять холодный душ посреди ночи заставляет меня помочь Тессе опуститься на ноги. Я отхожу от нее и вижу у нее на ногах свидетельство своего оргазма. Один этот вид стоил семи месяцев ожидания.

Я хочу поблагодарить ее, сказать, что люблю ее, что она меня успокоила, причем не только сегодня, но с того самого дня, когда она внезапно поцеловала меня в моей старой комнате в общежитии, но не могу подобрать слов.

Делаю воду погорячее и смотрю в стену, облегченно вздыхая, чувствуя прикосновение мочалки к спине. Тесса снова продолжает то, что начала несколько минут назад.

Поворачиваюсь к ней лицом, и она начинает тереть мою шею. Я молчу. Я все еще злюсь, но она помогла мне успокоиться так, как может только она.

POV Тесса

– Моя мама так ужасно поступила, – наконец нарушает долгое молчание Гарри. Я вздрагиваю от неожиданности, но продолжаю его мыть. Он продолжает: – Бессмыслица, как у Толстого.

Я перебираю в уме произведения Толстого и понимаю, что он говорит о «Крейцеровой сонате». Я вздрагиваю, несмотря на температуру воды.

– «Крейцерова соната»? – спрашиваю я, надеясь, что ошибаюсь или что мы по-разному истолковали эту книгу.

– Само собой, – он снова становится отстраненным, опять воздвигая между нами стену.