Агасфер. Чужое лицо
Шрифт:
Машинально взяв в руку карточку, Горемыкин бросил на нее взгляд и невольно подтянулся. Вернувшись к своему рабочему столу, надел очки и внимательно изучил подпись военного министра. Он практически еженедельно получал из Петербурга циркуляры, приказы и распоряжения с этой размашистой подписью, поэтому ему не было нужды сравнивать ее с оригиналом.
– Прошу садиться! – кашлянув, произнес Горемыкин. – И извольте объясниться, господин титулярный советник Бергман. Насколько я понимаю, вы изволите быть тайным ревизором военного министерства? Полковник Сапрыкин, начальник контрразведывательного отделения округа, знает о вашей миссии?
– Никак нет, ваше высокопревосходительство, не знает.
– А почему, позвольте осведомиться?
– Я действую
– То есть шпионите за своим же братом, офицером? – криво усмехнулся генерал. – Ну и как у вас получается, господин Бергман?
– Боюсь, что неправильно понят вашим высокопревосходительством.
– Что ж тут может быть непонятного? – снова усмехнулся генерал-губернатор. – Совершенно очевидно, что и среди офицеров есть люди, которым доставляет удовольствие узнавать гадости про своих товарищей и фискальничать. Вот вы, к примеру: надели на себя, с позволения сказать, чужую личину, вошли в доверие к офицерам моего округа, что-то выпытывали, подслушивали, надо полагать… А перед отъездом пришли ко мне и будете теперь открывать мне глаза на моих подчиненных и боевых товарищей. Если, конечно, парочку доносов в Санкт-Петербург уже не отправили… Чего ж сразу-то по приезду не явились? Чтобы все по-честному было? Кстати, вы давно в Иркутске?
– Почти полгода… Так вы позволите изложить цель моего визита, ваше высокопревосходительство?
– Излагайте. Раз уж явились, господин как вас там… Бергман? Только умоляю: покороче!
– Должен для начала признаться, ваше высокопревосходительство, что Бергман – не более чем мой рабочий псевдоним. Во-вторых, Иркутский военный округ – не главная моя цель. Скорее, промежуточная. Вынужденная, можно сказать. Я гвардейский офицер и служу в Разведывательном отделении Главного штаба. Надеюсь, вы, ваше высокопревосходительство, слышали об этой новой структуре? И о внимании, которое уделяется нашей деятельности командованием и лично… Гм…
– Только в самых общих чертах. Тема «рыцарей плаща и кинжала» более, по моему разумению, подходит для развлечения скучающих дамочек и всякого рода романтических личностей. А у меня работа, сударь! Огромный массив более прозаической работы…
– Не сомневаюсь, ваше высокопревосходительство. Уверен, что в Петербурге высоко ценят неутомимую службу…
– Перестаньте, милостивый государь! Я не нуждаюсь в комплиментах подобного рода, да еще и от… от…
– …шпиона, – невозмутимо закончил Агасфер. – Тем не менее я, с вашего позволения, или без оного, продолжу. В Иркутск я прибыл с документами инспектора Главного тюремного управления, потому получил приказ освоить совершенно новое для меня дело. Затем мне предстоит выполнить главное задание моего начальства. Попутно меня настоятельно просили осмотреться, так сказать, и в Иркутске.
– В каком смысле, простите, – осмотреться? – В последнее слово генерал вложил весь сарказм, на какой был способен.
– Иркутск – одна из ключевых точек на Транссибирской железной дороге. И единственная ниточка, связывающая центр России с Дальним Востоком. Главный штаб, вам должно быть это известно, рассматривает Японию как одного из наиболее вероятных военных противников. Причем в ближайшее время. И весьма обеспокоен ее активностью…
– Ах, оставьте, милостивый государь, эту многозначительность, основанную, как мне чудится, на досужих сплетнях бездельников! Я читаю, представьте себе, отчеты и донесения наших военных атташе, в том числе из Японии, в которых черным по белому писано, что эта страна и ее армия будет представлять сколько-нибудь реальную опасность не ранее как лет этак через 15–20.
– Я тоже читал эти отчеты, ваше высокопревосходительство, – улыбнулся Агасфер. – Ну а что вы скажете на это?
Сделав небольшое усилие, он отцепил от левой руки трость, достал из портфеля, висевшего на длинном ремне через плечо, коричневую папку и со всей
– А позвольте у вас осведомиться, милостивый государь, каким образом к вам в руки попали эти секретные документы?! Большая их часть находится у меня в надежных сейфах, и если покидает их, то сие происходит под строжайшим контролем!
Агасфер хмыкнул:
– Все документы из этой папки имеются в распоряжении японских шпионов, которых в Иркутске едва ли не больше, чем в Петербурге, ваше высокопревосходительство! Не будучи сильно обременен своей инспекторской деятельностью на ниве Главного тюремного управления, я уже пять месяцев беру уроки японского языка у местных японцев. Вернее сказать, у двух резидентов японской разведки. Одного из них вы, ваше высокоблагородие, несомненно, знаете. Это господин Косаидзи, открывший в Иркутске фотоателье примерно два года назад. Я видел у него, кстати, ваш портрет с семейством на парадном месте в студии.
Горемыкин смутился:
– Ну и что с того, что у него висит моя фотография? Он делает отличные снимки, и весь город это знает…
– А вот чего вы, ваше высокопревосходительство, не знаете, так это того, что фотограф Косаидзи является резидентом японского общества «Гэнъёся» и выпускником «Школы русского языка» в японском городе Саппоро. Учеником самого Макано Дзиро [4] , проехавшим всю Россию с разведывательной миссией в 1897 году. Должен вам заметить, ваше высокопревосходительство, что с дозволения своего начальства и для пользы дела я позволил себя завербовать и получаю неплохие подачки за то, что хожу в офицерский клуб Иркутского военного округа и подыскиваю кандидатуры для господина Косаидзи. Правда, до сих пор рекомендованные мной офицеры его разочаровывали: они либо не знают военных тайн, либо категорически отказываются от сотрудничества с японцами. Так что Косаидзи даже грозит снять меня с довольствия как неумеху, – рассмеялся Агасфер.
4
Подлинное имя японского разведчика и руководителя тайного полугосударственного тайного общества. На рубеже веков в Японии существовало немало подобных обществ, созданных для подготовки шпионов со знанием русского, корейского и китайского языков.
– Невероятно! – прошептал Горемыкин, еще раз проглядывая папку с документами. – Вы хотите уверить меня, что знаете предателей в штабе, которые позволили умыкнуть у меня из-под носа секретнейшие документы и передать их этому, как его – Косаидзи?!
– Не всех, к сожалению, – признался Агасфер. – Господин Косаидзи – очень осторожный человек. Но пять-шесть человек я мог бы вам назвать, ваше высокопревосходительство. Остальных, полагаю, можно вычислить по характеру представленных здесь документов. Сделанные мной пометки на каждом из них означают время, когда они поступили в распоряжение японского резидента. Сопоставьте это время с временем работы над этими документами офицеров своего штаба – и все, надеюсь, будет понятно.
– Невероятно! – повторил Горемыкин. – Однако позвольте, господин Бергман: вы сами упомянули, что японские шпионы весьма осторожны. Как же вам удалось снять копии?
– Бог наградил меня необычайной памятью и способностями к запоминанию, которые мне удалось развить, ваше высокопревосходительство. Извольте убедиться сами: дайте мне на несколько минут любой документ с вашего стола или книгу – и я запомню и повторю прочитанное слово в слово…
Недоверчиво ворча, Горемыкин вручил посетителю подробный план прошлогодних маневров войск округа. Он продолжал недоверчиво улыбаться, видя, как тот быстро перелистывает страницы. Перелистав документ, Агасфер пожал плечами и вернул его генералу: