Агасфер. Том 2
Шрифт:
— Они отказываются… и я также.
— Как, черт возьми, отказываются? Что у них, женские головы что ли? — яростно стиснув зубы, проговорил Морок.
— Вы сперва выслушайте, — холодно отвечал Оливье. — Мы получили ваши письма, видели вашего агента, узнали, что действительно у него есть связи с тайными обществами, где мы кое-кого знаем…
— Ну, так чего же колебаться?
— Во-первых, нам неизвестно, готовы ли эти общества к движению.
— Я вам это говорю.
— Он… говорит… я… тоже… — бормотал Голыш. — Идем, идем сквозь
— Этого мало… — продолжал Оливье. — Кроме того, мы поразмыслили. В течение недели мнения разделились… еще вчера были сильные споры… но сегодня утром нас позвал дядя Симон и после долгой беседы всех убедил… Мы подождем… Если что начнется… ну, тогда посмотрим…
— Это ваше последнее слово?
— Это наше последнее слово.
— Тише! — воскликнул Голыш, покачиваясь на ногах, но все-таки прислушиваясь. — Кричат… как будто целая толпа…
Действительно, послышался шум, вначале глухой, но возраставший с каждым мгновением и сделавшийся в конце концов ужасным.
— Что это такое? — спросил удивленный Оливье.
— Теперь я вспомнил, — начал Морок, мрачно улыбаясь. — Хозяин говорил мне, что в этой местности народ очень озлоблен против фабрики. Если бы вы и ваши товарищи, на которых я рассчитывал, отделились от других, эти люди, начинающие рычать, были бы за вас, а не против вас, как теперь!
— Так это свидание было ловушкой, чтобы вооружить рабочих господина Гарди друг против друга? — воскликнул Оливье. — Что же, вы думали, что мы соединимся с теми, кого натравливают на фабрику, и что…
Молодой человек не смог продолжать. Страшный взрыв проклятий, криков и свистков потряс стены кабака.
Дверь стремительно растворилась, и бледный, дрожащий кабатчик вбежал с криком:
— Господа, есть между вами кто-нибудь с фабрики господина Гарди?
— Я оттуда, — отвечал Оливье.
— Ну, так вы пропали!.. Там прибежала толпа волков, и они кричат, что здесь есть пожиратели с фабрики Гарди и что они хотят с ними подраться, если пожиратели не откажутся от фабрики и не соединятся с ними.
— Сомненья больше нет: это засада! — с гневом глядя на Морока и Голыша, воскликнул Оливье. — Желали нас запутать, заманив сюда!
— Засада… я… Оливье… никогда! — бормотал пьяный Голыш.
— Война пожирателям! Или пусть они присоединяются к волкам! — кричала в один голос разъяренная толпа, казалось, заполнившая дом.
— Идите! — воскликнул кабатчик и, не давая Оливье времени опомниться, схватил его за руку и, отворяя окно, выходившее на крышу невысокой пристройки, продолжал: — Спасайтесь через окно, спускайтесь по крыше и бегите полями… Да скорее… давно пора…
И, видя колебание молодого рабочего, он прибавил со страхом:
— Да вы с ума сошли, один против двухсот? Еще минута, и будет поздно… слышите? Идут… идут…
Действительно, в эту минуту яростные крики, свистки и гиканье удвоились, а деревянная лестница, ведущая на второй этаж, зашаталась
— Война пожирателям!
— Спасайся, Оливье! — воскликнул Голыш, который от опасности протрезвел.
Только он успел это проговорить, как дверь зала, смежного с их комнатой, со страшным треском распахнулась.
— Вот они! — в ужасе воскликнул хозяин, всплеснув руками, и, подбежав к Оливье, силой столкнул его с подоконника, потому что тот все еще колебался.
Окно закрыли, и Морок в сопровождении кабатчика вышел в залу, куда только что ворвались вожаки волков, пока их товарищи неистовствовали во дворе и на лестнице. Человек восемь или десять бесноватых, не сознававших, что их подстрекают к буйству, вбежали в залу, возбужденные гневом и вином и размахивая длинными палками. Во главе них был каменолом громадного роста и геркулесова сложения, с рваным красным платком на голове, концы которого болтались по плечам, и со старой козьей шкурой на плечах; он размахивал тяжелыми железными клещами. Глаза его были налиты кровью, лицо выражало зверскую злобу, он громовым голосом кричал, делая вид, что хочет оттолкнуть Морока от двери в кабинет:
— Где пожиратели? Волкам хочется их загрызть!
Кабатчик поспешил отворить дверь в отдельный кабинет, приговаривая:
— Видите, друзья мои… здесь никого нет… посмотрите сами…
— Верно… никого нет! — воскликнул изумленный каменолом, заглянув в кабинет. — Где же они? Нам сказали, что сюда их человек пятнадцать пришло. Или они пошли бы вместе с нами разносить фабрику… или была бы драка, и волки изрядно бы их порвали!..
— Коли не пришли… значит придут… — сказал другой. — Надо подождать!
— Да, да… подождем их!
— Посмотрим на них поближе!
— Если волкам хочется поглядеть на пожирателей, — сказал Морок, — то почему бы им не пойти повыть около фабрики поганых атеистов?.. Стоит волкам, завыть, небось те выскочат, и завяжется драка…
— И завяжется драка! — машинально повторил Голыш.
— Но, только, может быть, волки боятся пожирателей? — прибавил Морок.
— Ты заговорил о страхе… так ты с нами туда пойдешь: мы тебе покажем, как мы боимся! — хриплым голосом закричал колосс и двинулся к Мороку.
Множество голосов завопило:
— Чтобы волки побоялись пожирателей? Такое было бы впервые!
— Драться… драться… вот и делу конец! Нам это надоело… С чего им такое счастье, а мы должны бедствовать!
— Они говорят, что каменоломы — это дикие звери, единственно на то и годные, чтобы работать в своих ямах, как та собака, которая только и знает, что вертеть вертел! — сказал один из посланцев барона Трипо.