Агасфер. В полном отрыве
Шрифт:
– А сейчас? Мы… Вы же специально готовили его… Вели с ним секретную переписку…. Впрочем, – смутился Архипов.
– Да не смущайтесь, Андрей Андреич! – вздохнул Лавров. – Хоть ваша роль в Разведочном отделении и не афишируется, вы по-прежнему в штате наших сотрудников. И знаете о переписке с ним – разве что кроме предпоследнего сообщения от Агасфера, полученного зимой 1903 года, накануне войны с Японией. Он приезжал во Владивосток на крестины своего первенца, на собаках.
– На собаках?!
– На собачьей упряжке – по крайней мере, через пролив, – поправился Лавров. – А во Владивостоке его уже поджидал господин Манасевич-Мануйлов – полагаю, с санкции нашего старого
– И… И что же?
Лавров пожал плечами:
– Наше счастье, что этот «бугор» [14] превыше всего на этом свете любит деньги. Агасфер сообщил, что ему удалось откупиться от господина Мануйлова. И он благополучно покинул Владивосток, а следующим летом супруга с сынишкой должны были выехать к нему на Сахалин.
14
По некоторым данным, Манасевич-Мануйлов сделал свою карьеру не без помощи своей нетрадиционной половой ориентации. В то время гомосексуалистов презрительно именовали «буграми».
– Вы сказали – «предпоследнее», – помолчав, поинтересовался Архипов. – Стало быть, было и последнее сообщение?
– Да, было – с какой-то почтовой станции на обратном пути того зимнего рейда, посланное через третьи руки, по резервному каналу связи. Агасфер сообщал, что, несмотря на мирное окончание встречи с Манасевичем-Мануйловым, на обратном пути на Сахалин его поджидала засада головорезов, которых в тех краях называют хунгузами. Агасфер не сомневался, что это – прощальный «привет» от господина «бугра».
– Мишелю удалось прорваться? – улыбнулся Архипов.
– А кто бы иначе послал то последнее сообщение? – улыбнулся в ответ Лавров. – Он сообщил, что злодеи были ликвидированы. Агасфер должен был перебраться следующим летом на факторию Маока, напрочь лишенную какой бы то ни было связи и с материком, и со столицей острова. Ну а в январе 1904 года Япония открыла военные действия против России.
– Остается льстить себя надеждой, что Агасфер попадет в Японию не в составе пленных, – проворчал Архипов, решительно отставляя свой стакан и берясь за бокал с чистым арманьяком. – Значит, остается ждать весточки от него оттуда?
Лавров скептически покачал головой:
– Не знаю, Андрей Андреевич. Связь с Бергом в Японии просто не была предусмотрена: как вы знаете, и сама возможность войны была под вопросом…
Архипов залпом опрокинул бокал и наполнил его снова.
– Эх, Мишель, Мишель… Прости нас, коли можешь! Бросили тебя прямо в волчью пасть! Да еще с женой и дитем малым…
– Ну-ну, Андрей Андреич! Прекратите! Перестаньте нюнить! – одернул старика Лавров. – Нашему Агасферу в рот пальца не клади, сами знаете! Его врагов жалеть впору, право! Бог даст – дойдет дело и до мирного договора, наши отношения с Японией постепенно возвратятся в довоенное русло. А там и наши дипломаты вернутся туда. Поживем – увидим, в общем!
Полностью доверяя старому полковнику, Лавров тем не менее удержался от того, чтобы просветить Архипова насчет наиболее вероятной возможности восстановления связи с Агасфером. На фактории в Маоке Берг был, по данным Лаврова, вместе с неким коммерсантом Георгием Демби, старым компаньоном купца-первогильдейщика Якова Лазаревича Семенова из Владивостока. Уж кто-то, а разлученные войной коммерсанты находят друг друга довольно быстро! А там, глядишь, и с Агасфером прояснится!
– Я к вам, собственно, вот отчего приехал, Андрей Андреич! – перевел разговор на иную тему Лавров. –
– Что за вопрос, Владимир Николаевич? – обиженно загудел Архипов. – В конце концов, вы мой начальник, хоть и неафишируемый! Я готов-с! Что надо делать?
– Хотелось бы попытаться включить вас в комиссию общества Красного Креста, которая скоро направится в Японию для уточнения списков русских военнопленных. Как вы, наверное, знаете, при этом обществе в Москве еще прошлом году было образовано Центральное справочное бюро. Оно контачит с французским посольством в Токио, японским Красным Крестом, даже с Николаем Японским. Все это время уточнялись поименные списки военнопленных, их распределение по лагерям. Но в списках много расхождений – японцы чудовищно коверкают русские имена. Теперь решено поглядеть положение дел на месте и решить многие другие вопросы – в том числе и очередности возвращения наших в Россию… Как вам такое живое дело, Андрей Андреевич?
Архипов крякнул:
– Хоть я на этих самураев глядеть спокойно не могу – поеду, коли надо! Вот только пустят ли? Боюсь, что дружба с вами, господин ротмистр, может сыграть здесь плохую службу…
– Не скажите, не скажите, Андрей Андреич! – усмехнулся Лавров. – Это как еще поглядеть! Вот ответьте, как на духу: если ли у вас возможность получить аудиенцию у вдовствующей императрицы Марии Федоровны [15] ? Или, на худой конец, у великого князя Георгия Михайловича или у великой княгини Марии Георгиевны?
15
Мария Федоровна – вдова царя Александра III – была попечительницей Русского общества Красного Креста (РОКК). В числе прочего ею было инициирована постройка и рейсы санитарных поездов-госпиталей. Один из них был назван ее именем.
– Смотря по какому вопросу, – состорожничал Архипов.
– По самому что ни есть человеколюбивому! – заверил Лавров. – Дело в том, что волею случая мне передали около двух сотен писем раненых, обращенных к Марии Федоровне. Все это – пациенты санитарного поезда ее имени, выражающие благодарность за излечение и помощь после выздоровления. Весьма трогательные солдатские письма, Мария Федоровна будет очень тронута. Передадите письма, а в конце аудиенции выразите озабоченность состоянием помощи военнопленным в Японии – я просто уверен, что вас и попросят дать согласие на работу в намечаемой депутации в Японию, лично съездить и убедиться, так сказать…
– И я попытаюсь разыскать там нашего Мишеля! – с энтузиазмом закончил Архипов.
Лавров слегка поморщился.
– Боже вас упаси разыскивать нашего Агасфера – если вы, конечно, желаете ему добра, Андрей Андреевич! Только военнопленные и их нужды!
Архипов подозрительно покосился на Лаврова, покашлял в кулак:
– Ну а в чем тогда будет заключаться суть моей миссии, Владимир Николаевич? Только не пытайтесь меня уверить, что это будет чистой воды благотворительность!
– В первую голову – благотворительность! – заверил ротмистр, и, в свою очередь, покашлял, делая паузу. – Ладно, раскрою вам карты до конца! Нам удалось перехватить один из отчетов французского консула в Токио – Франция, как вам известно, любезно согласилась выступать посредником в общении воющих сторон. Очень любопытный оказался отчетец, Андрей Андреевич! Француз, например, уверяет, что среди русских военнопленных в японских лагерях немало лиц, не желающих возвращаться в Россию!