Агент N 13
Шрифт:
Браун кивал головой. "Да, - думал он, - эта версия вполне убедительна. Ей поверят. Упрек мне будет минимальным".
– Сообщите ему по телетайпу, - сказал он Шлайсигу, - следующее: "Машину не продавать. Подписать соглашение. Немедленно вернуться Гамбург. Браун". Разумеется, Хубер и не подумает вернуться. Поэтому одновременно подготовьте и операцию по его ликвидации.
– Браун произнес это таким равнодушным тоном, словно речь шла не о смертном приговоре человеку, а о чем-то совсем сейчас незначительном, вроде вчерашней жары или прошлогоднего
– Разрешите налить вам еще, Шлайсиг?
– Да, шеф, спасибо, - сказал человечек в очках, взял в руки рюмку и с неприличной жадностью выпил.
От взгляда Брауна не ускользнула озабоченность, по-прежнему не покидавшая лица Шлайсига.
– Что, есть и другие "приятные вести", дружище Шлайсиг?
– Боюсь, что да, шеф. Меннель ведь забрал с собою перечень конкурсных цен, добытый для нас К-шестым. А мы намечали всю группу "К" передать на связь Сильвии. Если Хубер в бумагах Меннеля найдет этот перечень, он может, пожалуй, расшифровать код "К".
Браун молчал. Он думал, как ему получше объяснить своим хозяевам причину этого провала.
6
Тибор Сюч стоял на балконе и рассеянно смотрел вдаль. Это был мужчина лет тридцати пяти, среднего роста, приятной наружности, с ярко-рыжей шевелюрой и зеленовато-серыми глазами.
– Ты знаешь, что представляет собою этот Шалго?
– спросил он, не поворачивая головы.
Беата, раздетая донага, лежала на кровати и листала журнал мод.
– Менеджер Виктора, да?
Тибор вернулся с балкона в комнату и сел на край кровати, рядом с девушкой.
– А ты знаешь хотя бы, что означает слово "менеджер"?
– улыбнулся он и набросил на нее простыню.
– Не знаю, и это меня мало интересует. Мне и так жарко, а ты зачем-то еще накрываешь меня простыней. Или я не нравлюсь тебе?
– Нравишься. Даже очень. У тебя тело богини, но я не хочу, чтобы оно мне скоро надоело... Так вот, Шалго - "бур".
– Ну да?!
– протянула девица, продолжая листать журнал.
– А с виду не скажешь.
Тибор удивился ее спокойствию.
– Ты что, не знаешь, кто такие "буры"?
– Как кто? Народ, не то в Африке, не то в Америке...
"До чего же глупа!
– подумал Тибор.
– Красива, но глупа как пробка".
А вслух сказал:
– Точно, те тоже буры. Но этот "бур" совсем другого сорта: Будапештский уголовный розыск. Сокращенно БУР. А иными словами, шпик, сыщик.
Журнал мод выпал из рук Беаты.
– Откуда ты это взял?
– Не только у него есть свои люди в отеле. У меня тоже, - с горькой усмешкой пояснил он.
– Значит, влипли. Я не виновата. И если хочешь знать, ты сам всему причиной. Я тебя умоляла: остановись у гостиницы, выпьем кофе или кока-колы. Я ведь буквально умирала от жажды. А ты заладил свое: сначала переговорим с Виктором!
– Ну кто мог знать, что его уже прикончили?.. Что же нам теперь делать?
– бросил он и, вскочив с места, нервно забегал по комнате.
– Пойдем завтракать в ресторан, - сказала Беата, - и попробуем
В дверь постучали. Тибор набросил на плечи купальный халат.
– Сейчас!
– крикнул он, потом, взглянув на девушку, тихо сказал ей: Накинь что-нибудь на себя, а еще лучше - спрячься в ванной.
– Дождавшись, когда Беата закрылась в ванной комнате, он подошел к двери и распахнул ее.
В комнату вошел Оскар Шалго. У него был усталый вид, но на лице играла приветливая улыбка.
– Слава богу, а то я уж подумал, что вы уехали.
– Он посмотрел по сторонам.
– А где Беата?
– Я здесь, - ответила девушка, выходя из ванной комнаты.
– Доброе утро!
– Здравствуйте, Беата.
– Шалго прошел в глубь комнаты. Он сделал вид, будто не замечает растерянности хозяев. Движения его были такими уверенными и спокойными, что, скорее, его можно было принять за хозяина дома. Подойдя к столу, Шалго взял в руки коньячную бутылку.
– "Мартель"? Неплохой напиток. Хотя лично я предпочитаю "Наполеон". А чистый стакан у вас, душечка, найдется?
Девушка бросила взгляд на Тибора. Она собиралась уже сказать старику какую-нибудь дерзость, но закусила губу, перехватив предостерегающий жест Тибора.
– Принеси стакан, Беата, - предложил он.
Беата громко вздохнула и снова пошла в ванную.
– С вашего разрешения, господин Сюч, я присяду на минуту, - проговорил Шалго и, кряхтя, опустился в одно из кресел.
– Н-да, беспощадная это штука - старость!.. Однако почему вы сами не садитесь? Прошу вас! За ваше здоровье!
– Шалго пригубил коньяк и посмотрел на неподвижно стоящих Беату и Тибора.
– У меня такое ощущение, будто я вам в тягость. Впрочем, может быть, я ошибаюсь?
Тибор тем временем надел брюки.
– Мы устали, - сказал он.
– Ночью мало спали.
– Он примостился на подлокотник кресла и кивнул Беате, чтобы и та села. Девушка присела на кровать.
Шалго закурил сигару.
– Надеюсь, вы не хотите этим сказать, что я вам помешал?
– Он говорил нарочито обиженным тоном.
– Иначе, свидетель бог, я очень бы сожалел... Вы мне кажетесь симпатичными. И я думал, вы тоже обрадуетесь нашей встрече.
– А разве не заметно, что мы страшно рады?
– спросила Беата с кислой миной.
– Мы готовы лопнуть от радости, господин менеджер. Не правда ли, Тибор?
– Она была зла на старика за то, что он так провел их.
– Еще как рады!
– подтвердил Тибор и закурил сигару. Потом потер ладонью свой массивный квадратный подбородок.
– Так чем, собственно, мы обязаны вашему визиту?
Но Шалго не дал вывести себя из равновесия. Потягивая коньяк, он проговорил:
– Выпейте за мое здоровье. Хотя бы глоточек. Не хотите? Нет так нет. Вижу, вы сердитесь на меня. Но если говорить начистоту, у меня тоже есть основания быть недовольным вами: ведь вы чуть было не провели меня. А это уж совсем некрасиво!