Агент на месте
Шрифт:
Терп сделал звонок, затем выслушал ответ. «Они в девятистах метрах к востоку, юго-востоку от аэропорта, но Ми-14 почти прямо над их позицией, поэтому они движутся очень медленно. Они думают, что их засекут через несколько мгновений».
Корт осмотрел все в свой оптический прицел. Он увидел российский вертолет, зависший в тысяче футов над пустыней, и овраги и невысокие холмы под ним, которые, по-видимому, скрывали экипаж ракеты FSA.
«Дерьмо», - сказал Корт. «Они не могут позволить себя скомпрометировать. Им придется попытаться уничтожить «Тайфун», когда
Терп сделал это, затем обратился в суд. «Вы вообще не собираетесь стрелять?»
Аззам был все еще в 1,81 миле от нас. Суд признал, что сегодня он не получит желаемого укола.
«Нет. Извините. Я не могу с ним связаться».
Терп осуществил передачу, затем обратился в суд. «Им потребуется час, чтобы пересечь открытую пустыню, и их, вероятно, заметят. У тебя по-прежнему лучший шанс убить Аззама. Ты должен попытаться».
Корт посмотрел на парня еще раз, затем снова опустил прицел.
Наставник Корта в ЦРУ, человек, которого он знал только под кодовым именем Морис, был первым из многих инструкторов, превративших Корта в стрелка мирового класса на дальних дистанциях. Он научил молодого рекрута ЦРУ математике и ремеслу; он придал Корту уверенности, необходимой для того, чтобы использовать свою винтовку с оптическим прицелом в полевых условиях и поражать цели на расстоянии более мили.
Корт мог вспомнить месяцы, когда он лежал ничком в полях Западной Вирджинии, Восточного Теннесси и Северной Каролины, одетый в маскировочные костюмы, с мишенью размером с человека на таком расстоянии, что ее нельзя было увидеть невооруженным глазом. Морис заменял его, сидя рядом с ним точно так же, как сейчас молодой сирийский переводчик.
Морис был ветераном Вьетнама, и он всегда говорил одно и то же во время финальной съемки дня, которая всегда была самой трудной. Когда Корт сосредотачивался на своем дыхании, своем сердцебиении, когда он старался максимально контролировать свои непроизвольные мышцы, чтобы прицелиться на расстояние более мили, Морис наклонялся к уху Корта и говорил фразу, которая никогда не покидала его.
«Отправь это и покончи с этим, парень».
Корт стрелял, посылая хвост лодки по кругу через поля и озера, над домиками и фермами, и чаще всего, гораздо чаще, чем нет, он попадал в цель, тем самым устраняя «угрозу».
Он бы отправил это, и он бы покончил с этим.
Он вспомнил те дни, основы ремесла, и снова попытался сохранить спокойствие. Он заставил себя не испытывать вообще никаких эмоций. Любое учащение сердцебиения, колебания дыхания, новое потоотделение на его коже, которое может вызвать рефлекторные сокращения мышц. Любое изменение в его теле в момент, когда он стрелял, повлияло бы на его выстрел. Это могло бы выпустить патрон из ствола на сотую долю дюйма от того места, где он хотел расположить дуло для стрельбы, но при переводе на расстояние 1,81 мили патрон пролетел бы в нескольких футах от цели.
Он сильно моргнул.
Нет…
Но когда он всматривался в оптику, ему в голову пришла идея, и снова она прозвучала в спокойном, но напряженном голосе Мориса.
«Есть проблема, которую вы не можете решить? Смени вопрос, сынок. Разветвляйтесь».
Морис научил Корта всему о «ветвлении», или способности менять тактику и планы по мере необходимости. Это удерживало его от паники, сохраняло гибкость и следило за ходом событий.
Он не мог попасть Аззаму в голову, и он знал, что мужчина, вероятно, был одет в бронежилет с покрытием. Единственный шанс в аду, который у него был, ударить его вообще, был бы, если бы все вокруг него просто отошли с дороги.
Корт теперь говорил вслух в затемненном коридоре квартиры. «Отправляю».
Он отвел прицел от людей перед Аззамом, и вместо этого немного сместил прицел влево. Перекрестие прицела сошлось на плоской стальной плите большого бронетранспортера «Тайфун», расположенного непосредственно за группой.
Корт очистил свой разум от мыслей, выпустил половину воздуха, сделал короткую паузу и нажал на спусковой крючок.
Бум.
Он знал, что траектория полета пули займет семь с половиной секунд, поэтому Корт быстро передернул затвор, перевел прицел и снова прицелился, на этот раз вправо. Он выстрелил снова. Он несколько поторопился со вторым выстрелом, но ему потребовалось ровно столько времени, чтобы снова навести перекрестие прицела на группу русских, примерно там, где среди них стоял Аззам.
Обе пули были в воздухе одновременно, и Корт успел передернуть затвор и снова выровняться, чтобы подготовиться к третьему выстрелу, прежде чем кто-либо на базе российского спецназа понял, что смерть несется к ним со скоростью 2700 футов в секунду.
ГЛАВА 75
Ахмед Аззам снова пожал руку генералу перед камерой, затем слегка повернулся, чтобы дотянуться до руки высокого русского полковника. Оба мужчины улыбнулись и установили зрительный контакт, а затем мозг обоих мужчин зарегистрировал внезапный, сотрясающий звук, похожий на щелчок хлыста между ними. Прежде чем кто-либо из них смог почувствовать какую-либо опасность, раздался невероятно громкий лязг металла о металл, справа и слева от Аззама и полковника посыпались искры, а затем Аззам непроизвольно закрыл глаза в ответ.
Мгновение спустя он отвернулся от вспышки и звука и сжался в комок.
* * *
Корт едва успел сфокусировать взгляд на стекле, как первая пуля попала в стальную стенку БТР, в нескольких дюймах от того места, куда Корт целился. Как и ожидалось, звук, искры и летящие кусочки металла вызвали немедленную реакцию в группе.
Идея заключалась в том, что российские солдаты будут хорошо обучены падать на землю под огнем, в то время как сирийскому президенту, который не был ветераном боевых действий, потребуется больше времени, чтобы отреагировать.