Агент Омега-корпуса (Сборник)

Свиридов Тимур

Перед вездеходом уходила в небо огромная красная стена. Обзор был мал, трудно понять, что это за строение. О таких колоссальных постройках на Додарбе никто в ВБ еще не знал. Стена была покрыта треугольными острыми шипами и рождала ассоциацию с древней прочной крепостью. Посреди темным провалом зияла треугольная дыра. Неподалеку стоял лиогянин, держа на руках мямара. Это был совсем не Багдо, а гораздо более мелкий и пугливый зверек. Оба – и человек и животное – с напряжением смотрели в сторону темного проема.

В этот момент в поле зрения

попалеще одиночень крупный мямар ровного красного цвета.

– Ого, – прошептал Крис, – да здесьих целый питомник.

Они теперь стоялина фоне красной стены, в позах чувствовалось сильное напряжение.

«Красных мямаров не бывает, – удивился ариестрянин, – и крупноват он для мямара».

Животное вдруг выскользнуло из рук лиогянина и метнулось к темному провалу в пирамиде. Бат наклонился и поднял с песка какой-то предмет. Он стал жестикулировать, все время показывая на «черепаху».

Красный большой мямар пошел к вездеходу. Бат следом.

Услышав шаги, Крис бросился в кресло.

Появился Кон. Бросив взгляд на «усыпленного» Криса, он косо усмехнулся. В багажном отсеке раздались голоса, затем возмущенное отчаянное тявканье, приглушенный грохот и стук. Тут же распахнулся люк, и, едва не сбив щуплого Кона, в каюту влетел лиогянин.

– Быстро в боевой отсек! – заоралон Кону и еще громче водителю: – Еспер! Давай!

Словно услышав его крик, дрогнул пол «черепахи». Кона уже и след простыл. Бат, тяжело дыша, оглянулся на неподвижного Криса и отер лоб.

– Вот так, Аркл, – тихо пробормотал он, – большене отделаешься отдельными складами! Клянусь матерью дьявола…

Он не успел договорить, как раздался душераздирающий крик. Лиогянин переменился в лице и пулей вылетел из отсека. Мотор заглох, и вездеход снова опустился. Где-то гулко хлопнул люк. Снова повторился жуткий крик. И навалилась тишина. 5

Второй день

09 ч. 45 м.

Илья очнулся рывком, словно включили лампу в темном помещении. Вокруг теснился густой полумрак, разрезаемый справа узким лучом все еще работающего схита. Он осознал, что лежит на спине. Пол леденил лопатку, стены сходились над ним в метре. Тело ощущалось застывшим холодным бруском. Он кашлянул, чтобы придать себе уверенности, и, услышав сухой, нарочитый звук собственного кашля, окончательно пришел в себя.

Сознание путалось. В голове плясала неистовая фуга неуправляемых стремительных впечатлений. Они были похожи на испуганных птиц, поднявшихся от неосторожного крика и бессмысленно мельтешащих в небе. Сознание двоилось, троилось, дробилось.

Моросанов осторожно перевернулся на живот и подтянул колени. Закружилась голова. Хотелось пить. Он поднялся на четвереньки, скрипя зубами, и замер. Потом медленно сел.

Где он?

Илья вспомнил, как подъехал к искристой пирамиде, как пробрался в темное

чрево коридора и дошел до таинственной двери. Кольнуло испытанное чувство животного страха, и снова взбаламутились мысли, но он уже уверенно совладал с этим приступом. Однако дальше память отказывалась работать.

Может быть, он провалился в обморок, едва переступив черный порог? Но были какие-то смутные обрывки ощущений, оглушивших его маленькое хрупкое сознание.

Хрупкое, маленькое? Так о себе Илья не мог думать, наоборот, он знал, что его тренированные воля и сознание имели высшие показания на учебном психостенде спецкурса ВБ. Так что же произошло?

Он сосредоточился и еще раз попытался вспомнить, что стряслось с ним в той черноте. И тут неясные ощущения, которые сохранило тело, легким дуновением влетели мозг.

Нити. Было ощущение, чтоон пронзен множеством нитей, висит на них, не в силах шевельнуться. Каждая соединена с его нервом, а может, и была этим вдруг удлинившимся нервом, который вырос из тела и ускользнул в темноту, прикрепившись к чему-то непонятному, огромному и разумному… Человек по имени Илья Моросанов почувствовал себя стремительно уменьшающейся частицей чего-то грандиозного, живого. Частицей столь малой, что моментально растворился в этом громадном океане воли… И потом вдруг проснулся в коридоре…

Пирамида хранила тайну. Илья не находил в себе сил еще на одну попытку. Он понял одно: сооружение вовсе не бездействует и возникло оно тут недавно. Разведчики его не проглядели – пирамиды раньше не было.

Моросанов оглянулся и метрах в пятидесяти увидел ярко-желтый треугольник выхода. Там были солнце, день, жизнь. Там было тепло и были друзья. Илья со стоном повернулся и пополз. Он полз к выходу, оставляя позади себя холод и тайну. В лицо уже начинало дышать зноем пустыни, и тело охватил приятный согревающий озноб. Уже можно было подняться – проход расширился.

В этот момент раздался страшный вопль, звонким эхом заметавшийся по коридору. Илья вздрогнул и замер. Кричал смертельно напуганный человек. Моросанов рывком вскочил на ноги и метнулся к выходу. Через несколько секунд крик повторился.

Снаружи было по-прежнему знойно, куда-то исчезла танкетка, а вместо нее темной громадой стоял незнакомый вездеход с размалеванной красными разводами броней. Вокруг ни души, лишь несколько кустиков пустозвона и высокий приползший ветреник. Моросанов автоматически направил витаскоп.

Люди!

Боковой люк машины был открыт. Вокруг все замерло. Но едва Моросанов решил двинуться к машине, как незнакомый человек с невероятной быстротой выскочил из люка вездехода и стремительно побежал прочь. Это был лиогянин, судя по цвету кожи. Он вдруг снова заорал. Илья прижался к стене за выступом.

Лиогянин на бегу то и дело хватался на шею. Неожиданно и звонко крикнул другой голос. Моросанов выглянул из-за укрытия и увидел знакомую фигуру: Хеликс стоял на бархане и махал рукой.