Агент в кринолине
Шрифт:
— Да-да, конечно, — согласился Алексей. — Спасибо вам за заботу, матушка.
Похоже, теперь события развиваются сами по себе, без всякого участия с его стороны. А впрочем, почему бы и нет? Экзотическая свадьба в освобожденной Болгарии, во время короткого перемирия, остановившего военные действия, и вправду запомнится надолго… А в Петербурге можно будет обвенчаться еще раз, в англиканском храме у викария (надо же уважать и религиозное чувство Мэри!), и тогда же устроить большой прием для родных, друзей и светских знакомых. Две свадьбы — это еще лучше, чем одна!
Алексей вытащил
— У вас тут в ходу русские деньги, госпожа Райна? Или лучше дать вам греческие? Это на свадебное угощение и прочие расходы.
Болгары застеснялись. Устраивая судьбу английской сироты, они были чрезвычайно далеки от меркантильных расчетов.
— Господин офицер, это слишком много! Мы бы за честь почли приготовить вам свадебный стол в дар от жителей нашей деревни. Русская армия не каждый день спасает нас от турок, чтобы мы пожалели для своих освободителей барашка или бурдюк вина… А какую сливовицу делают в нашей деревне, какую ракию мы подадим к столу!
— Нет-нет, это слишком щедрый дар, я и без того благодарен вам за хлопоты, милые мои! А праздновать собственную свадьбу за чужой счет мне будет обидно. Вот вам деньги, матушка, и не скупитесь в расходах.
Болгарам ничего не оставалось, кроме как принять предложенную сумму. А Алексей снова порадовался, что не пожалел взять с собой в поездку побольше денег на непредвиденные расходы — кто бы мог вообразить, что в числе этих расходов окажется и его собственное венчание с любимой женщиной, обретенной здесь, в балканском вояже? Нет, что ни говори, а поездка, в которую он отправился с такой неохотой, оказалась счастливой.
— Теперь, когда мы обо всем договорились, позвольте пригласить вас к столу на чашку чая, — любезно сказал он болгарским гостям (Степан, заглянув в комнату, состроил такую хитрую рожу и так выразительно моргал глазами, что стало очевидно — чайником, а то и самоваром лакей разжился, и сервировку для чайного стола сыскал, и заварочки, и всего прочего, так что перед местным населением в грязь лицом не ударит).
— Господин офицер, разве за будущую свадьбу чай пьют? — возмутился сын просительницы. — У нас другие обычаи! Надо вина за счастье молодых выпить!
Тут же неизвестно откуда появилось болгарское вино в оплетенных лозой бутылках (болгары, похоже, нисколько не сомневались в исходе своих переговоров, раз запаслись даже вином, чтобы поднять по чарке за молодых). Набежали и почуявшие славную выпивку русские офицеры… Веселье разгорелось вовсю, тосты звучали один за другим, и стаканы мелькали все быстрее.
Алексей, поднимая очередной стакан вина за собственное счастье, с тоской думал, что волей обстоятельств приходится пить натощак, а это до добра никогда не доводит… сколько раз он зарекался от подобных пирушек, и вот ведь — человек предполагает, а Бог располагает. Вечно приходится поступаться собственными принципами, чтобы никого не обидеть.
Когда гости оставили Алексея, он уже был изрядно подшофе и мечтал лишь снова оказаться в постели.
— Ох, как же я кошмарно набрался! — сказал он сам себе, падая на кровать. — Стыд-то какой!
И вправду, было стыдно перед генералом, который теперь подумает,
Так, с чувством стыда перед человечеством Алексей и уснул.
Мэри проснулась поздно и в полном одиночестве, что было немного обидно. Она, забывшись под утро, даже не поняла, когда Алексей ушел. Если ей мечталось проснуться в его объятиях, то мечта эта, увы, не сбылась.
А утро шло своим чередом — давно пора было вставать, и она поднялась с постели, умылась, привела себя в порядок, позавтракала… Время шло, Алексея все не было, и Мэри неожиданно поняла, что ей совершенно нечем заняться. Чужая страна, чужой дом, у нее тут нет никакого дела, нет с собой даже книг, и нет рядом близких людей, с которыми можно было бы перекинуться парой слов. А Алексей…
Он-то здесь как раз не развлекался, у него, наверное, дел по горло, и странно было бы, если бы он посвятил Мэри все свое время.
Так что же оставалось? Сидеть у окна, глядя на улицу и изнывая от тоски, и ждать, что Алексей сумеет найти для нее несколько минут и придет?
Мэри решила, что самое лучшее — чем-нибудь себя занять. В конце концов, она может предложить свою помощь хозяйке дома — в любом хозяйстве всегда найдутся важные дела, и еще одни рабочие руки лишними не бывают. В своем пансионе она приучилась ко всему — стирать, готовить, убирать, мыть полы и окна. Надо найти для себя дело.
Застелив постель и немного убравшись в своей комнате, она направилась к хозяйке, чтобы попросить у той какую-нибудь работу по дому. Но госпожа Райна держалась так загадочно и важно, что девушка сразу поняла — у хозяйки какие-то необычные новости. Это оказалось чистой правдой. И долго хранить свой секрет добрая болгарка не смогла.
— Дорогое дитя! — торжественно обратилась она к Мэри. — Я сегодня говорила с твоим женихом. Благодарение Богу, все разрешилось как нельзя лучше. Господин офицер — честный мужчина и хочет как можно скорее вступить с тобой в брак. Он попросил меня договориться со священником о вашем венчании. Завтра мы устроим вашу свадьбу.
Мэри оторопела. Свадьба? Как странно! Конечно же ей больше всего на свете хотелось стоять под венцом рядом с Алексеем, но она и представить не могла, что это произойдет так быстро и так неожиданно.
Алексей что-то говорил о двойном венчании, что в России так принято, если жених и невеста принадлежат к разным христианским церквям… Но ведь англиканского викария здесь, в болгарской деревне, не найдешь! А свадьба назначена на завтра!
Что ж, раз так, в конце концов можно обвенчаться и в православном храме. Алексей был прав — религий много, а Бог один, и он услышит священные обеты, в какой бы церкви их ни давали. А венчание по англиканскому обряду (без которого она тоже не мыслила свой брак), можно отложить до возвращения в Петербург — в России живет не так уж мало англичан, и викария в российской столице найти совсем нетрудно.