Агентство «Аргентина»
Шрифт:
Первая строчка усыпляющего заклинания уже вертелась на языке, но внезапно в голову ему пришла неожиданная мысль: он уже так долго сидел над книгой заклинаний, так почему бы не сделать маленький перерыв? Минут на десять, не больше. Выпить чая, перекинуться с девушкой парой слов, а потом наложить на нее сонные заклятья и вернуться к синему ежедневнику. На свежую голову и работа пойдет быстрее!
Ньялсага поколебался немного, потом отложил карандаш и решительно отодвинул книгу.
— Передохну чуток.
Он включил чайник, отыскал в столе коробку с печеньем.
— Алина? — переспросила девушка. Удивительно, как быстро она перестала бояться. Это хорошо: испуганный человек — не самый лучший собеседник!
— Она добрый человек, это видно!
— Добрый-то добрый, — согласился Ньялсага. — Но попробуй только не вымыть руки перед едой!
Он открыл коробку, протер салфеткой чайные чашки.
— Да и сама еда… Алина любит готовить, к сожалению. Бахрам утверждает, что она прошла выучку у горных троллей. Говорит, они стряпают примерно так же!
Девушка улыбнулась.
Ее юное оживленное лицо являло собой резкий контраст с озабоченными, напряженными лицами, которые Ньялсага видел последнее время вокруг. Он заварил чай, чувствуя, как усталость и напряжение отступают, как по волшебству и на сердце становится легче. Еще пару минут назад, стоило подумать об уходе Бахрама, как на душе начинали кошки скрести, а теперь эти проклятые твари куда-то сгинули. В самом деле, до утра еще много времени, всякое может случиться. Например, Бахрам может передумать. Почему нет?
Он улыбнулся в ответ.
— Чай готов. Есть хочешь? У нас только печенье и…
Он с сомнением покосился на коробку с засохшей пиццей.
От еды девушка отказалась. Она присела за стол и взяла чашку с чаем.
— Значит, тот человек — твой друг?
— Кемен?
Похоже, потомок Хэрвелла напугал ее не на шутку. Неудивительно, впрочем. Хорошими манерами он не злоупотребляет, так что если Кемену вздумается поговорить с ней еще раз, придется его предупредить, чтобы был повежливей.
— Друг? Гм… — Ньялсага осторожно налил себе горячий чай, размышляя над словами Мерсеи. — Не знаю, что и сказать, — признался он, наконец. — Еще недавно я ответил бы не задумываясь: нет, не друг, но теперь…
Он бросил рассеянный взгляд в окно. Ветер разогнал тучи и за окном сиял солнечный день. Наверное, из-за того, что долгая унылая непогода, наконец-то отступила, все выглядело как-то иначе: будто тусклый прежде мир протерли тряпкой, и он засиял всеми красками. Цвета были яркими, четкими: зеленые деревья, ярко-желтая стена дома, освещенная солнцем, ослепительно-синее небо, по которому летели над городом огромные золотистые облака.
— Он, в общем-то неплохой человек. Надо же… — удивленно добавил он. —
С улицы донесся резкий автомобильный гудок, Мерсея вздрогнула, пролив чай на бумаги.
— Бояться нечего, — успокаивающе сказал Ньялсага. Он вытащил из пачки пару салфеток и промокнул воду. — Все нормально.
Девушка выглядела такой хрупкой и беззащитной, что хотелось ее защитить.
Ньялсага бросил в корзину влажные салфетки.
Да, защитить. От кого? Да мало ли на свете недобрых людей? Даже здесь, в этом мире полно опасностей, а она здесь совсем одна. Сначала Кемен ее напугал, потом Ява почему-то цеплялся…
Он покачал головой.
— Значит, он не бессмертный? — девушка осторожно взяла чашку и присела за стол.
— Нет, обычный человек.
Девушка подумала и кивнула, как бы соглашаясь с какими-то своими мыслями.
— Когда ты отправишь меня обратно? Сегодня?
Ньялсага передвинул по столу пустую чашку.
— Тут такое дело… — он извиняющее улыбнулся. — Придется тебе немного задержаться: сегодня мы отправляем Бахрама…
Он запнулся, почувствовав, как при этих словах вернулись тревога и горечь, словно кто-то вонзил прямо в сердце узкий отравленный нож.
— Отправить вас двоих сразу я не могу… миг перехода очень короткий, но требует много сил. Тебе придется задержаться ненадолго…
В синих глазах девушки мелькнула тревога.
— Задержаться?
Ньялсага заторопился.
— Всего на один день! Я, конечно, попробую уговорить Бахрама переменить решение, но не знаю, получится ли…
Мерсея перевела взгляд за окно. Сдвинув тонкие черные брови, она долго размышляла о чем-то. Ньялсага ждал. Наконец, она кивнула, будто решившись.
— Как скажешь, заклинатель. Я подожду.
Тревога мгновенно покинула его сердце. Успокоившийся Ньялсага пододвинул ей коробку печенья, но девушка отрицательно покачала головой.
— Бахрам говорил, ты из Горного королевства? — спросил он, завязывая разговор. Гости обычно охотно рассказывали о себе. — Из Лангедака, что на краю света?
Мерсея улыбнулась.
— Ты слушал о нем?
— Кое-что. Но не очень много: уж очень далеко это королевство находится.
— На краю света — согласилась она. — Это так.
Ньялсага покопался в памяти.
— Бахрам говорил, там кругом непроходимые леса и обитают в них оборотни, ведьмы, вампиры, ламии и прочие твари? И что в лесах этих частенько пропадают люди?
— Прочие твари, — повторила девушка, взглянув на него яркими синими глазами. — Они считают леса своими, а людей — добычей. Конечно, вокруг города возведены высокие крепкие стены, часовые день и ночь несут караул… но не всех остановишь высокими стенами и крепкими замками!