Агентство «Аргентина»
Шрифт:
Ньялсага пощелкал пультом телевизора.
— Кажется, Алина недовольна, что мы на огонек заглянули?
— Она недовольна, что ты ее дверь заклинанием отпираешь, — пояснил Ява, листая журнал. — Я бы на ее месте тоже взбеленился.
— А что тут такого? Я всегда так делаю. Дай-ка мне газету с программой…
Ява потянулся за газетой и замер с протянутой рукой.
— Чувствуешь запах? Что это?!
Ньялсага покосился в сторону кухни.
—
— Ужин?! Она же говорила, будет чай? Чай с вареньем?
— Значит, передумала, — Ньялсага поднялся с дивана и открыл балконную дверь. — Ну и вонь! Как в логове грифонов!
— Не знаю я, как логове грифонов воняет. В Лутаке их отродясь не было, они, я слышал, где-то севернее обитали.
— А я вот как-то раз…
— Чья была идея, заехать к Алине? Твоя! Вот ты и расхлебывай: иди и скажи, что мы торопимся и ничего есть не будем.
Ява вынул из кармана мобильный телефон.
— А я Бахраму позвоню, предупрежу, чтоб не вздумал приезжать.
Ужин… да я ее стряпню в рот не возьму! Хватит с меня и прошлого раза!
Ньялсага поднялся.
— Я скажу, что…
Послышались шаги, на пороге появилась Алина с подносом, уставленном тарелками.
— Алиночка! — льстивым голосом воскликнул Ньялсага, плюхаясь обратно на диван. — А мы-то тут гадаем: чем это так вкусно пахнет?
— Неземные запахи, — поддакнул Ява, поспешно пряча мобильник. — Прямо, как на том свете… в раю!
— Суп-пюре «Леонтин», — со сдержанной гордостью сообщила Алина. — Блюдо французских королей!
— Да что ты говоришь? — Ньялсага покосился на Яву. — Королей, значит… гм… вкусно, должно быть!
Ява опасливо посмотрел в тарелку.
— Что это такое? Очень похоже на…
— На суп-пюре, — быстро подсказал Ньялсага. — Французские короли только это и ели. Шедевр! Просто шедевр!
Раскладывая ложки, Алина скромно улыбнулась.
— Я всегда говорила: у каждого имеется свой талант, надо его только обнаружить. Я вот, например, люблю готовить.
— Да, да! — горячо согласился Ньялсага. — У тебя настоящий талант. Ни в одном трактире так не приготовят!
— Ни в одном, это точно, — вздохнул Ява. — Знаешь, Алина, а я бы просто чаю…
— После ужина! — непреклонно заявила она.
Ньялсага поболтал ложкой в буром густом месиве. Пробовать было страшно, отступать — невозможно: Алина, накрыв на стол, обратно на кухню не спешила — закрыла балконную дверь и теперь аккуратно расправляла шторы.
— Алиночка, а рецепт допускает перец? — заискивающе спросил
— Крысиного яду, — еле слышно пробормотал Ява.
От верной смерти его спасло только то, что Алина снова увлеклась рассуждениями о высокой кухне и слов этих не расслышала.
— Горчички… — повторил Ньялсага погромче. — Можно?
Алина взглянула на него с укоризной.
— Собрался изысканное блюдо портить горчицей?
— А, вот как… значит, нельзя?
— И думать забудь! Старайся выработать в себе хороший вкус. Попробуй суп, я тебе точно говорю: ты такого еще никогда не ел!
— Такого я не ел, это правда, — покорно согласился Ньялсага, с тоской глядя в тарелку.
Алина, прихватив пустой поднос, направилась на кухню.
— Я еще и мясо готовлю, «Дофин» называется!
— Алиночка, да мы с Явой торопимся! Вспомнили только что: у нас срочное дело!
Она не ответила.
Оставшись в комнате одни, Ньялсага и Ява переглянулись.
— Ешь! — сквозь зубы приказал Ньялсага.
— Ты — первый. А может, Лукерье скормим?
— Отравить ее хочешь?
Завидев появившуюся на пороге Алину, они поспешно схватились за ложки.
— Изумительный суп! — фальшивым голосом воскликнул Ньялсага.
— Потрясающий! — подхватил Ява. — Действительно, шедевр… такой даже есть жалко!
— Где же Бахрам? — озабоченным тоном поинтересовалась она. — Суп-пюре перестоится!
— За твоим супом, Алиночка, он с другого конца света примчится! — заверил Ньялсага. — Где он еще такое отведает?
— Нигде! — заверил Ява.
Алина довольно улыбнулась.
— Сейчас подам мясо!
… После супа, настало испытание мясом «Дофин».
Ньялсага расхваливал блюдо с красноречием придворного менестреля. Восхвалениям мешала Лукерья, которая крутилась рядом и норовила сунуть морду в карман куртки, где лежала порция мяса, завернутая в салфетку.
— Отстань, Лукерья! — ворчал Ньялсага вполголоса. — Это не тебе!
— А к чаю будут пирожные, вчера пекла. «Поцелуй монарха» называется, — сообщила Алина, расставляя расписные фарфоровые чашки, которыми очень гордилась. — Будете?
— Не, я монарха целовать не согласен, — отказался Ньялсага, отпихивая собаку.
Ява потыкал вилкой в мясо, плавающее в чем-то зеленом.
— И почему мне Орден отравителей на ум приходит? — поинтересовался он, предусмотрительно дождавшись, когда хозяйка покинет комнату. — Какую карьеру Алина бы там сделала!