Агентство «Аргентина»

Сербжинская Ирина

Бахрам с досадой грохнул чашкой о блюдце.

— Да это невозможно! Такой момент подгадать, то есть, не получится! Это ж надо видеть, когда Трефалониус набросится на кого-то и…

Он покрутил головой.

— Может, лучше с арбалетом попробуем?

Кемен нахмурился:

— Да, ненадежный способ. Слишком много вероятностей и мало что будет зависеть от нас. Сначала нужно, чтобы вампир проголодался и напал, потом — каким-то чудом оказаться рядом и раздобыть кровь жертвы!

Алина вздохнула.

—

Надо что-нибудь придумать. Раздобудем кровь — и у нас будет шанс уничтожить Гинзогу!

Лютер хмыкнул.

— Отличный шанс, что и говорить.

— Гинзога — это тебе не рядовая ведьма, которая порчу на корову соседа наводит или приворотное зелье продает, — отрезала Алина. — Если не получится убить ее с первой попытки, можем все дружно прощаться с жизнями!

— Вам-то прощаться не придется, — буркнул Лютер. — Вы же бессмертные.

Ява пододвинул Деберхему кусочек печенья.

— Ты не поверишь, но если бессмертному отрезать голову, он скорее всего умрет. Любого можно убить, если взяться за дело грамотно.

Во взгляде «Бриммского василиска» появилась нехорошая задумчивость.

Алина вздохнула.

— Зря ты ему сказал.

— Это теоретически, — уточнил тот. — Не знаю, как практике, не проверял.

— Будет и практика, — туманно пообещал Лютер.

— Да что ты прицепился к нам с этим бессмертием?! — не выдержала Алина. — Погоди, вот через пару дней некромант возьмется за тебя всерьез, тогда на своей шкуре узнаешь, каково это — быть бессмертным!

— Хватит, — пресек начавшуюся ссору Ньялсага. — Сколько можно? Убейте уже друг друга, наконец!

Он обменялся с Кеменом парой негромких фраз и объявил:

— Доставайте амулеты, пора обновить охранное заклинание.

— Ежик всемогущий, сдается мне, невозможно раздобыть такую кровь! — Бахрам стукнул по столу золотой монетой. — Подходящую, то есть! Способа такого нет!

Дэберхем прошелся по перилам туда-сюда, выжидательно посматривая на людей.

Ньялсага захлопнул книгу и окинул взглядом выложенные на стол блестящие галеоны.

— Не знаю, не знаю. Может быть, и отыщем такой способ, — задумчиво проговорил он. — Подумать надо…

… «Военный совет» закончился, веранда кофейни «Последний белый слон» опустела. Улетел Дэберхем, торопясь передать Цолери последние новости, по направлению к клубу «Химера» уехали белый пикап и синий внедорожник.

«Зеленый дракон» дождался, пока с парковки уедет Ява, обещавший завести ненадолго домой Алину — она собиралась проверить, пообедали ли пятиклассник Соловьев и гном Фикус — и, кряхтя и лязгая, пополз к агентству. Сопровождал его выкрашенный в камуфляжные цвета микроавтобус.

В агентстве Ньялсага долго задерживаться не стал. Говорить с гостями не хотелось: беседа с гномами, не отличавшимися сообразиельностью, грозила затянуться.

Он

молча заглянул в угол комнаты, отгороженный стальной решеткой от остального помещения, увидел гномов и кивнул.

— Выйди на крыльцо, — скомандовал заклинатель Бахраму, следовавшему по пятам. — А то, чего доброго, заснешь вместе с ними. Буди тебя потом…

Бахрам вышел и прикрыл за собой стальную дверь

Ньялсага помедлил, успокаиваясь и стараясь подавить досаду (любое заклятье берет немало сил, тратить же их на гномов сейчас, когда в городе находилась мертвая ведьма со своей Сворой, очень не хотелось) и начал произносить слова.

Магия тут же начала действовать: комнату паутиной опутал тяжелый беспробудный сон.

Через минуту, убедившись, что гномы крепко спят, заклинатель вышел на крыльцо, запер дверь и проследил, чтобы охранная сгилла замкнулась.

— Порядок? — спросил Бахрам, нетерпеливо поджидающий его. — Святые ежики, знаю, что надо спешить, но давай на пару минут заскочим к Алине: моя очередь мелкому еду покупать. Боюсь, знаешь, чтобы Алина его своей стряпней не отравила! А потом уже в «Химеру»…

— Заедем, заедем, — рассеянно ответил Ньялсага, напряженно думая о чем-то другом.

Он нашарил в кармане ключи и направился к «Зеленому дракону».

…Алина встретила Ньялсагу и Бахрама в дверях, держа в одной руке кулинарную книгу, а в другой — столовую ложку.

— Алиночка, что это ты затеяла? — опасливо поинтересовался Ньялсага, взглянув на книгу «Еда как самовыражение». — Готовить, что ли, собираешься? Так некогда…

Алина сунула книгу появившемуся в прихожей Яве.

— Нет, это я просто так читаю, для успокоения нервов.

— Уж кому тут надо успокоиться, так это мне, — буркнул тот. — Святые небеса, да она мне все уши прожжужала о ребенке! Ты мне скажи: зачем было сюда заезжать? Разве нельзя просто позвонить?

— Алина, возьми коробки, — еле успел вставить Ньялсага. — Мы тут с Бахрамом в кафе заехали…случайно! Купили кое-чего.

— Во-первых, мне хотелось побыстрей исчезнуть из кофейни, — начала Алина, забирая коробки. — Напротив сидел Лютер и так на меня смотрел, что мне стало мерещиться, будто я на допросе в Ордене Дознавателей и кто-то из братьев-пыточников уже тащит раскаленное железо!

— Смотрел? Это неспроста, — ехидно заметил Ява. — Он к тебе неравнодушен, уж можешь мне поверить, у меня на такие дела глаз наметан!

— Глупости. Во-вторых, по телефону мне не видно, съел ли ребенок горячий обед или питался всухомятку бутербродами. Ребенок должен получать полноценное…

Ява бросил кулинарную книгу на журнальный столик.

— Нет, это невозможно! Опять она про детей и полноценное питание! Когда это кончится? Пойду, приму успокоительное…