Агентство "Чудо-Трава"

Морган А.

Волколак поставил бутылку на стол и обратил на меня взгляд своих волчьих глаз. Я отметила, что зрачок его принял вертикальную форму, как всегда бывало под полнолуние. Вукула отпустил веки, рассматривая беспорядок на столе. Он осуждающе покачал головой и холодно спросил:

– Зачем звонила?

Я не выдержала и бросилась к нему, прижимаясь к широкой груди волколака.

– Я так соскучилась!

Плечи его напряглись, и Вукула решительно отстранил меня.

– Не прикасайся ко мне!

Я отшатнулась, и дыхание моё перехватило.

– Но

почему?

Губы его скривились, а глаза полыхнули золотым огнём. Я шагнула было к волколаку, но тот торопливо отступил к окну, и я остановилась, боясь, что Вукула сейчас исчезнет, и я снова не увижу его три месяца.

– Ты мне нужен, - в отчаянии прошептала я.
– Не уходи!

– Нужен зачем?
– холодно уточнил он.
– Если для меня есть работа, пусть звонит Забава. На твои звонки я отвечать не стану.

Я взвилась от ярости:

– Но почему? Что я такого тебе сделала? Нам же было хорошо вместе. Зачем тебе нужно закольцевать меня, а? Разве нельзя просто жить вместе?

Вукула хмыкнул и присел на подоконник, взгляд его скользнул на небо, а кадык на шее дёрнулся.

– Закольцевать, - с болью в голосе спросил он.
– Ты произносишь это так, словно я собирался надеть на тебя ошейник. Ты же знала, что волколаки моногамны. Я действительно любил тебя, Мара. И твой отказ для меня был серебряной пулей в сердце. Ты убила мои чувства... Я больше не хочу быть твоей игрушкой.

– Игрушкой?
– я задохнулась возмущения.

Вукула посмотрел на меня, и взгляд его стал тяжелее свинца.

– Скажи честно, Мара, - ровно произнёс он.
– Сколько раз я делал тебе предложение?

Я вздрогнула, и сердце моё забилось сильнее. Он догадался? Я попыталась мило улыбнуться, но непослушные губы мои лишь дрогнули, а в лицо бросилась краска. По щекам Вукулы скользнули желваки, а взгляд опустился.

– С этого момента, - мрачно произнёс он, - я хочу всё помнить, Мара. Так что, прошу, никогда больше не прикасайся ко мне. Я больше не твой любовник, но пока ещё твой друг...

И он исчез. А я опустилась грудью на стол, не обращая внимания, как одежда пропитывается разлитым коньяком, и ладонь моя прикрыла веки. Ах, как жаль, что я не могу сама себе стереть воспоминания! Как бы я хотела вычеркнуть эти два эпизода из своей жизни. Взгляд мой скользнул по бутылке, наполненной на треть, а губы скривились. Придётся воспользоваться человеческим способом забыться.

***

Через час мне стало всё равно, что красавчик-инститор жаждет меня придушить, а красавчик-волколак не хочет меня и касаться. Что ничего не получается с единственным делом. И даже что я могу потерять квартиру, если в ближайшее время не оплачу взнос по кредиту. Звонок от Забавы застал меня за внимательным изучением дна пустой бутылки. Я как раз решала, на какое же безумство мне решиться, как русалка предложила потереть память невезучим гражданам, которых до белых волос напугала её голая старушка-мать.

Я подхватила из бара внизу пьяного Степана, который топил в виски свою несчастную любовь, и мы отправились в Центральный

парк. Забава всё ещё пыталась поймать свою буйную мамашу. Мы связались по телефону и договорились встретиться у пруда. Лихо решил вызвать подкрепление и замер на месте, держа перед лицом сотовый, но почему-то гугл не отвечал на его невнятные запросы и не желал самостоятельно вызывать полицию.

Я же, покачиваясь, побрела по тёмной дорожке, а деревья расплывались перед глазами. Споткнулась обо что-то и, падая, заметила в кустах движение. Под руками оказалось нечто тёплое и мягкое. Я попыталась сосредоточиться на белом пятне, которое маячило перед глазами. Кажется, это человек. Он что, без сознания?

С диким хохотом из кустов выскочила здоровенная фигура, и я мгновенно протрезвела от ужаса. Широченный зад престарелой русалки мерцал белизной при свете луны, а от болтающихся колбас отвисших грудей бросало в дрожь. Редкие волосёнки на непропорционально маленькой голове задорно светились рыжиной, и я сразу поняла нелюбовь Забавы к этому цвету.

– Кто здесь?
– игриво спросила старушка, и шею мою сковал жуткий холод от безумного взгляда её белесых глаз.
– Выходи! Давай поиграем!

Я торопливо вытащила сотовый, одним нажатием вызывая Забаву. Злость, накопившаяся за день, вылилась на безумную русалку.

– Ну давай поиграем, - прорычала я и бросилась на сумасшедшую.

Но та сразу просекла, что перед ней ведьма, и успела отскочить. Моя ладонь пролетела мимо её глаз, и пальцы скользнули по потной коже её плеча. Я рухнула головой в колючий кустарник, и острые ветки болезненно оцарапали мои голые руки. Сзади удалялся безумный хохот престарелой русалки.

– Мара!
– услышала я крик Лихо.
– Ты где?

Я выплюнула смесь листьев и земли и прорычала:

– Тут я! В кустах. Осторожнее, там на тропинке...

Но раздался вскрик, и на меня навалилось нечто тяжёлое. Я крякнула, и лицо моё вновь погрузилось в сырую землю.

– Прости, - прохрипел на ухо Лихо.
– Я за что-то запнулся...

Я пыталась отплеваться, но во рту уже поселился вкус гнилой травы.

– Твою ж мать, Лихо, - просипела я.
– Слезь в меня, медведище! Там человек...

Степан перекатился, и я судорожно вдохнула, потирая примятые бока. Когда меня так прижимал Вукула, за этим хотя бы следовало удовольствие. Сейчас же я только наелась земли. Раздался стон, который сменился тихим плачем. Степан резко сел, и голос его стал деревянным:

– Что это с ним?

Я подползла на четвереньках к очнувшемуся пострадавшему, и ладонь моя легла тому на круглые от ужаса глаза.

– Я его понимаю, - содрогнулась я, вспоминая толстое страшилище с шестью конечностями.
– Сама не против свихнуться после такого зрелища... Ты это, если что, лучше не смотри! Вызвал подкрепление?

Лихо потряс сотовым:

– Кажется, сел аккумулятор...

Я бросила короткий взгляд на телефон в его руке.

– Переверни его, чудо!
– рявкнула я.
– Держишь экраном вниз...