Агентство "ЭКЗОРЦИСТ": ALBEDO
Шрифт:
При этих словах я невольно закрыл глаза. Внутри меня бушевал огонь ярости, но в то же время мышцы сковывал ледяной холод отчаяния!
Мой враг умел создавать гомункулов! Что, если он спрятал душу Глории в одном из них?! Смогу ли я отыскать к ней дорогу?!
До меня донёсся едва различимый звук сирены. Похоже, скорая почти прибыла.
У меня не было времени давать врачам объяснения. Коснувшись оникса, я вернул фамильяра в перстень и вытащил нож.
– Прости, милая! – шепнул я, склонившись над телом Глории.
Глава 2
Часть души человека
Сделав маленький надрез на руке Глории, я набрал в пустую пробирку её крови, плотно закупорил, заклеил порез кусочком пластыря и спешно покинул квартиру.
Когда я выбежал на улицу, скорая уже подъезжала. Пришлось быстро свернуть в противоположную сторону. Нырнув в арку, я пересёк двор, засаженный акациями, и вышел в переулок. Уже через минуту я плюхнулся на заднее сиденье притормозившего по моему знаку такси. Назвав водителю-индусу адрес конторы, я откинулся на мягкую спинку и постарался сосредоточиться.
В салоне пахло благовониями, из динамиков лилась музыка, певец исполнял на хинди балладу о любви. Атмосфера помогала настроиться на нужный лад. Сделав глубокий вдох, я медленно выпустил из лёгких воздух и принялся размышлять.
Итак, Глория раздобыла информацию для меня! Важную, судя по тому, что ей тут же заткнули рот, не дав сообщить её мне. Тот, кто это сделал, был магом, причём сильным. Либо тот, с кем я схватился в аукционном доме, либо его сообщник, один из членов ордена.
Напавший на девушку понимал: я смогу найти её душу в Чёрном зиккурате и узнать то, что мне нужно. Поэтому он спрятал её от меня. То же, что Глорию не убили, осознавая, что я смогу выследить душу по живой крови, говорило о ловушке. Меня ждали! Поэтому специально оставили возможность проложить путеводную нить.
Дело осложнялось тем, что я звонил в скорую со своего телефона. А значит, очень скоро меня начнёт разыскивать полиция. Ведь это я обнаружил тело, я оставил на теле Глории порез. И я оказался в её квартире с непонятной целью, а затем сбежал до приезда врачей. Так что положение у меня сложилось незавидное. Главное, что беспокоило: мне могли помешать вернуть душу Глории! Так что действовать я должен был очень быстро!
Как только такси высадило меня перед агентством, я взбежал в контору, запер дверь, смыл сигил Базина и принялся чертить новый. Как только он был закончен, я полил его кровью Глории, которая должна была стать моей нитью Ариадны.
Отыскав подходящее заклинание, я начал читать его, бросая на сигил нетерпеливые взгляды. В нужный момент коснулся Печати Соломона, и из пола показалась окутанная фиолетовым светом львиная голова. Могучие плечи скрывала красная меховая мантия, обшитая горностаем. Демон уставился на меня янтарными глазами, в которых плясали огни преисподней.
– Губернатор Марбас! Я призвал тебя, чтобы просить указать путь к тому, что скрыто! Кровь, которую я пролил, послужит указателем к душе Глории Глостер! Исполнишь ли ты мою просьбу?!
Произнеся формулу обращения к демону, я застыл в ожидании ответа.
– Что ты предложишь взамен, заклинатель?! – проревела львиная голова, обдав меня смрадом сырого мяса. – Есть у тебя, чем расплатиться?!
Когда по моему знаку в воздухе появились глифы,
– Я потребую одну печать за свою услугу!
– Согласен!
Как только глифа исчезла, демон начал опускаться в чертёж.
– Душа Глории Глостер помещена в тело человека, который не рождался, - проревел он. – У него нет имени! Но ты найдёшь его в аэропорту Кройдон. Поспеши, пока он никуда не делся!
Расхохотавшись, демон исчез, и сигил погас. На полу остался только меловой рисунок. У меня зазвонил телефон. Номер не определился. Наверняка из полиции.
Выйдя из агентства, я запер дверь и сел в «Бэнтли». Аэропорт Кройдон был открыл ещё в тысяча девятьсот двадцатом году. Он первый обзавёлся диспетчерской башней и долго считался главным в стране, пока не был закрыт, уступив лидерство выстроенному на окраине Лондона современному Хитроу. Обсуждались планы застройки территории, но пока до дела не дошло. Ни для кого не было секретом, что в Кройдоне устраивались то ярмарки, то концерты, то фестивали, то автомобильные гонки.
Со слов демона я понял, что не ошибся, предположив, что душа Глории оказалась в теле гомункула – человека, никогда не рождавшегося и лишённого имени. Значит, это, и правда, было делом рук кого-то из ордена.
Заведя мотор, я втопил педаль газа и погнал в сторону заброшенного аэропорта. Что бы ни делал там гомункул, я найду его и вытрясу из него душу Глории! Какая бы ловушка меня там ни поджидала.
Глава 3
Возле ворот аэродрома пришлось остановиться. Они были заперты, и справа от них дежурили двое дюжих парней в кожаных куртках и штанах с кучей карманов. Кепки-восьмиклинки были надвинуты так, чтобы скрывать верхнюю часть лица в густой тени. Один из них подошёл ко мне вразвалку, вытаскивая руки из карманов. Наклонившись, он дождался, пока я опущу стекло, окинул меня взглядом блестевших из-под козырька колючих глаз и спросил:
– Чего надо, мистер? Аэропорт закрыт, самолёты не летают.
Полоса в чёрно-белую клетку, шедшая поперёк его куртки, наводила на мысли о гонках. Как и нашивка «Феррари» на груди.
– Я летаю только по дорогам, друг, - отозвался я. – Сегодня хочу помериться двигателем с другими лётчиками.
Парень меня прекрасно понял, но окинул недоверчивым взглядом «Бэнтли». Усмехнувшись, спросил:
– Ты на этом танке гонять собираешься?
– Ага, - осклабился я с преувеличенным воодушевлением. – Лошадки под капотом так и рвутся на простор!
– Ладно… Как знаешь. У богатых свои причуды, верно? Давай приглашение!
Ко мне требовательно протянулась здоровенная лапища. Я уставился на неё, прикидывая, что делать.
Здоровяк нетерпеливо подвигал пальцами. Мол, давай же, чего тянешь?!
– Хм… Моё приглашение потерялось, - проговорил я, доставая из бумажника пятидесятифунтовую банкноту. – Но мне выдали вот эту временную справку.
При виде денег охранник усмехнулся, секунду подумал, а затем сгрёб её пятернёй.
– Не ту тачку ты выбрал для первого заезда, приятель, - сказал он с усмешкой. – Поверь на слово. Но дело твоё. Если хочешь попробовать, милости просим. Только потом не хнычь! Договорились?