Агентство "Экзорцист": RUBEDO
Шрифт:
Мы переглянулись.
— На первый взгляд, нам могут подойти только значения очищения и жертвоприношения, — сказал Кейси.
— Если в отце Себастьяне найдут кислоту, то да, — кивнула Глория. — Если нет, то возможно и значение бесплодия.
— Ну да, другие-то жертвы были женщинами, — согласился Кейси.
— Больше ничем не могу вам помочь? — спросил священник.
— Вроде нет, — ответила Глория. — Но если что…
— Я буду здесь, — кивнул отец Эндрю. — Обращайтесь в любое время.
— Спасибо. Будем работать.
Снаружи
— А вот и наши, — объявил, выглянув, Кейси. — Бригада приехала.
Отец Эндрю перекрестился.
— Слава Богу! — почему-то сказал он.
Глава 41
Глория крутила в руке карандаш, а Кейси сосредоточенно разворачивал пластинку жвачки. Мы оставили бригаду в церкви, а сами вернулись в отдел: следователю позвонил один из оперативников и сказал, что завезёт верёвки и аудиозаписи допроса детей убитых женщин, которые сделал судебный психолог, присутствовавший при беседе.
— Что ты обо всём этом думаешь? — проговорил Кейси, отправив в рот жвачку.
— Понятия не имею, — отозвалась Глория.
Она отложила карандаш и уставилась на активно работающие челюсти дознавателя.
— Думаешь, эти записи нам помогут?
Моим мнением Кейси демонстративно не интересовался.
— Нет, едва ли, — качнула головой девушка.
— Я тоже так думаю. Дети не знают, кто убийца, они стали жертвами мистификации.
— Довольно наивной, надо сказать. Кто, кроме ребёнка, поверит в сверхъестественного мстителя?
В этот момент в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошёл опер с двумя пакетами в руках.
— Здорово, трудяги! — подмигнул он, кладя их на стол. — Вот ваше добро.
Кейси вытащил бумажный конверт и вытряхнул из него две кассеты.
— Что это за старьё?
— Им ещё пользуются, — ответил опер. — Психологи любят диктофоны. Наверное, традиция такая.
— И на чём мы это будем слушать? — спросил я.
— Вот на этом, — опер достал из кармана маленький кассетный плеер.
— Где ты взял эту рухлядь? — поинтересовался Кейси.
— Дома. Специально заскочил. Повезло, что не выкинул.
— А где верёвки? — спросила Глория.
— Вот, — опер придвинул ей другой пакет. — Всё здесь. Будете слушать кассеты?
— Ну, давай, чего уж там.
— Сейчас включу, — опер достал из кармана маленькие колонки, размотал, вставил в плеер. Затем зарядил в него кассету. — Наслаждайтесь.
Глория нажала кнопку «Play». Раздалось тихое шипение, затем что-то щелкнуло. Приглушённое покашливание, шелест бумаги.
— Назови свои имя и фамилию, пожалуйста, — голос был женский, хорошо поставленный, но слегка сипловатый, будто простуженный. Очевидно, он принадлежал либо женщине — полицейскому, проводившей допрос, либо психологу.
— Виктор Виннер.
— Мы немного поговорим, если ты
— Ладно.
Голос у мальчика был испуганный, на слезе. Должно быть, его пришлось накачать успокоительными, чтобы провести эту беседу.
— Меня зовут Мэри, я лейтенант полиции, — значит, всё-таки дознаватель. — Давай начнём?
— Да. Хорошо.
— Ты учишься в шестом классе?
Пауза.
— Не кивай, отвечай вслух. Иначе ответ не запишется на плёнку.
— Ладно.
— Ты учишься в шестом классе?
— Да, в шестом «А».
— Хорошо учишься?
— По-разному.
— На тройки или пятёрки?
— На три-четыре.
— Какой предмет тебе нравится больше всего?
— Физкультура и Безопасная среда.
— У тебя есть друзья в школе?
— Нет.
— Почему?
— Не знаю.
— А во дворе?
— Нет.
— Но с кем-то ты общаешься?
— Да. С Дэном.
— Кто это?
— Мой приятель, мы с ним вместе ходим в кружок компьютерной графики. Иногда он приглашает меня в гости, а я его.
— Но ты не считаешь его своим другом?
— Скорее просто товарищем.
— Давай поговорим о твоей маме.
Пауза.
— Виктор, ты готов?
— Да.
— Ты её любил?
— Да.
— А она тебя?
— Да.
— Какие у вас были отношения?
Пауза.
— Вы ссорились?
— Да.
— Часто?
— Да.