Агентство магических следствий

Гринько Анна Васильевна

Мы подошли к очередному кабинету, но вдруг у меня появился вопрос:

— Стой. Ты сказал наше дело за восемьдемят седьмой год… а сколько тебе тогда было лет? — ну да, мучил меня этот вопрос, ведь судя по моим расчетам с того года минуло уже тридцать один год, но на работу ведь устраиваются как минимум лет с восемнадцати?тогда Владу сейчас по меньшей мере должно быть лет сорок-пятьдесят, если не больше, а я ему тыкаю…

— Мне было тогда… кхм… тридцать.

— Сколько?!

— Тридцать.

Мы стояли в каридоре и у меня случился очередной шок. Это что ж тогда получается?…

— А

сейчас тебе, прости, сколько?

Он улыбнулся, но не ответил. Открыв дверь, кивнул головой, приглашая войти и как только мы оказались внутри очередного офиса, где также работали за своими столиками, компьютерами и книгами со странными глобусами самые разные люди, произнес:

— Лиль, мой возраст измеряется немного иначе, чем у людей в этом мире. Я иномирянин и принадлежу к другой расе. Мы живем дольше и соответственно дольше стареем. За каждую сотню лет, примерно, накидывается один десяток земных лет. Сейчас, если расчитывать с вашей точки зрения, мне тридцать два.

— А к какой… — начала было я, но меня перебили.

— Вот, — мужчина все время рассказа, рылся в своем рюкзаке и наконец достав оттуда толстую синюю папку, сунул ее мне в руки, — это твои документы. Паспорт и трудовая там же, я их захватил. Отдашь непосредственно в руки начальства.

И снова подхватив меня под локоть повел к новой двери. Здесь он меня ни с кем не знакомил.

— Подожди, то есть ты рылся в моих документах? — возмутилась я.

— Нет, я не рылся. Рылся Виталик.

— Что-о?! Зачем?

Влад сделал вид, будто вопроса не заметил.

— Обходить всех смысла я не вижу, если захочешь — перезнакомишься с остальными позже. Сейчас я представил тебя только тем, с кем придется взаимодействовать и иметь дело. Последним на очереди — наш директор.

— Зачем ваша контора подослала ко мне шпиона?

Укоризненный взгляд, мученический вздох, но на этот раз мне все же ответили.

— Видишь ли, дорогая, ты у нас фигура особо ценная, если можно так выразиться, вас, менталистов, очень мало — за последние два века ты вторая и… — тут он замялся, — вы всегда представляли интерес для кого-либо. За тобой решили пока присматривать. Подчеркну — пока! Но также пока тебе придется временно жить вместе с Виталиком — он переезжает к тебе.

— А не прифигели ли вы?

— Лилия Леонидовна, я вам обязательно все обьясню позже, если пожелаете, но сейчас — прошу! — перешел Влад на официальное обращение и распахнул передо мной крупную дубовую дверь, обитую кожей. А мы уже оказывается дошли до начальства, надо же!

Подарив следопыту хмурый взгляд, решила, что просто так всё это я все равно не оставлю, а разьяснения он мне даст уже после кабинета директора.

Зайдя в кабинет, мы никого не обнаружили.

Влад взглянул на большие часы, висевшие в кабинете на стене и произнес:

— Немного подождем, садись, — усадив меня на мягкую кожаную кушетку, стоящую перед столом начальства, сел рядом и погрузился в свои мысли. Лицо его при этом выглядело очень суровым, а обезображенная шрамом бровь словно искривилась от морщинки на лбу. Хотя теперь, рассмотрев мужчину получше, заметила что шрам этот его совсем не портит, даже наоборот, придает брутальности,

ведь в остальном все черты его лица, не считая носа, были более женственными, что ли… Пухлые, четко очерченные губы, матовая кожа и миндалевидный разрез глаз вызвали во мне образ одного из тех слащавых фэнтези-мальчиков, которых так часто берет за шаблон большинство современных писательниц любовных романов. Да, думаю этот парень в нашем мире пользуется заметной популярностью среди женской половины…

Я тоже перевела взгляд, начав осматривать обстановку.

Само помещение мало чем отличалось от того, которое предоставлено для нас, даже было чуть меньше — буквально для того, чтобы здесь поместился стол — одна штука, кресло за столом — одна штука, кушетка — одна штука, шкаф — одна штука и кактус на небольшом узком окне — три штуки. Ну не такого аскетизма я ожидала от местного начальства, хотя, может у него просто настолько демократические взгляды, кто знает?

Просидев в молчании и тишине около трех минут, уже хотела было продолжить прерванный перед дверью разговор с распросами и уже открыв рот, повернула голову к напарнику, как дверь открылась и в нее буквально ввалился высокий, плотный, седой мужчина лет шестидесяти. Он, отряхиваясь от снега — и откуда только взял? — передернул плечами и тут только заметил нас.

— А, Влад! давно сидите? — прошел к своему креслу и падая в него, достал из шкафа полотенце, начал промакивать им волосы. — Вызвали на совещание Совета в мир Лаэдерон. А точка выхода портала оказалась прямиком в кабинет… — отбросив влажное полотенце, мужчина развернулся к нам всем корпусом и сложив на столе руки в замок, произнес:

— Итак, это она?

— И тебе привет, Феликс. Да, это она. — сказал Влад, посмотрев на меня. — Знакомьтесь. Лиля, это Дидров Феликс Анатольевич. Феликс, Левину Лилию Леонидовну ты уже знаешь.

Начальник кивнул, всматриваясь в меня с какой-то задумчивостью, а я спохватившись, поднялась с кушетки и подойдя к его столу, положила папку с документами и поздоровалась.

— Что ж, а я подожду за дверью. — произнес Влад и вышел из кабинета.

Мы проводили его уход глазами, а потом Феликс Анатольевич ко мне обратился:

— Присаживайтесь, Лилия.

Я села обратно на кушетку, а он откинулся на спинку кресла и начал «собеседование».

— Полагаю, Владислав Яковлевич уже ввел вас относительно в курс дела и вы готовы работать в нашей организации? — начал он тоном скорее утверждающим, чем вопросительным.

— Да, мне поверхностно обьяснили суть сложившейся ситуации и я так понимаю, что выхода у меня все равно нет?

— Ну что вы, Лилия Леонидовна, выход есть всегда. Как гласит всем известная шутка: «Даже если вас уже сьели, то у вас все еще остается два выхода», у вас эти два выхода тоже имеются, — развел он руками и наклонился вперед в кресле, облокотившись о стол и похлопав ладонью по папке с моими документами. — Но придя сюда, вы свой выбор уже сделали.

— Простите, но я совершенно не понимаю, чем я смогу быть полезной для данной работы. Я не чувствую в себе никаких способностей и абсолютно не умею ими пользоваться, даже если они и есть, — пожала я плечами.