Агентство "Миф"

Милославец Людмила Николаевна

Когда спустились в коморку сестры Бирты, та кивнула на лежавший в углу саквояж из плотной темно-коричневой материи.

– Твое. И вот еще ... на, - кастелянша протянула тощий кошелек, - выходное пособие. Только как можно на такие деньги-то в миру устроиться - никому не ведомо. Тут только на проезд и хватит. Ну чего уж ... Иди что ли, горемыка, поцелую на прощание.

Кастелянша вдруг притянула растерявшуюся девушку, прижала к огромной груди и чмокнула в макушку.

– Береги себя, девочка. Красивая ты, хорошая, но невинна и простодушна, а таким туго приходится. Не доверяй никому, особливо мужикам. Строжись. А то

налетят, коршуны, растерзают и сердце, и душу. Чтобы выжить, нужно быть хитрой, злой и сильной.

Сестра шмыгнула носом, еще раз крепко притиснула к себе Иллу, потом грубовато подтолкнула к дверям:

– Ну, ступай, ступай. Некогда мне.

Но Илла не могла уехать просто так. Было у нее еще одно дело...

Она поспешно поднялась к себе в келью, больше похожую на каменный мешок в каком-нибудь подземелье, чем на жилище юной воспитанницы, схватила несколько личных безделушек, запихнула в сумку, даже не взглянув на вещи, уложенные сестрой Биртой.

Она понимала: кастелянша права и настоятельница на нее зла, а потому остаться здесь еще на одну ночь было бы непростительной глупостью. Слишком хорошо знали воспитанницы нрав матери Анессы, чтобы так рисковать. Страшные истории о черной ведьме холодили сердце. Уже не одна юная сиротка бесследно сгинула в темных подземельях замка. А по ночам, особенно перед снежной бурей или летней грозой, слышались за дверями келий чьи-то шаги, стенания и плач.

Прошло меньше получаса, как Илла мышкой прокралась вдоль каменной ограды и проскользнула в тайный пролом, что прятался от посторонних глаз за развесистыми кустами. Промчалась по едва заметной тропинке подальше в лес и только когда отбежала на приличное расстояние, успокоилась и перешла на шаг. А еще через несколько метров вдруг осела прямо на тропу. Слезы горячим ручьем хлынули из глаз. Горькие сиротские слезы.

Поплакала - стало немного легче. Встала и медленно побрела дальше в лес. Неожиданно какая-то светлая мысль озарила заплаканное личико. Девушка подняла голову к солнцу. Ласковые лучи легкими поцелуями осушили остатки слез. Есть у нее тайна, которая поможет. Не может не помочь.

Илла все дальше уходила в лес, а в поднебесье кружила черная птица.

***

Маленькое лесное озеро искрилось и переливалось в солнечных лучах, играло яркими бликами. Вдоль берега обрамляли его темно-синие воды густые тенистые кружева, которые набросила листва прибрежных деревьев.

Небольшой каменный домик уютно устроился под сенью огромных грабов. Рядом крохотный огородик и сад в цветах.

Илла еще издали увидела невысокую полноватую фигуру тетушки Ми, которая стояла у калитки и явно кого-то поджидала. Как только девушка вышла на открытое место, тетушка приветливо взмахнула рукой. Доброе лицо озарилось улыбкой, а вокруг глаз собрались лучики-морщинки. Илла не видела их с такого расстояния, но точно знала - они там есть. Теплое радостное чувство заполнило сердце, и ответная улыбка расцвела на хорошеньком личике.

С тетушкой Ми она познакомилась не так давно. Как-то собирала в лесу травы, когда выполняла поручение монастырской знахарки, и сама не заметила, как забралась далеко в незнакомую часть леса. Тогда и набрела на этот уютный светлый домик. Тетушка Ми напоила ее чаем с такими вкусными пирогами, каких Илла отродясь не едала. Расспросила, откуда

она пришла, пригласила заходить почаще. Илла не могла бывать в лесном домике, когда ей хотелось - слишком строго за ними следили. Но иногда, очень редко, когда настоятельница уезжала, девушке удавалось сбежать на пару часов. Тогда она попадала в сказку, добрую и волшебную. Здесь Илла отдыхала сердцем.

– Ну, слава Светлой Богине, пришла!
– радостно воскликнула тетушка Ми, обнимая Иллу.
– Я уж думала, уехала и попрощаться не зашла.

– Как же я могла?
– прошептала Илла.
– Книгу вот принесла. Не могла уехать и не вернуть.

– Так книгу-то я подарила. Нешто забыла?
– лукаво усмехнулась тетушка.
– Проходи. Чайник уж в который раз на огонь ставлю. Все тебя ждала - за стол не садилась.

Тетушка Ми пропустила девушку вперед и украдкой бросила взгляд в небо. Там по-прежнему кружил большой черный стервятник. На лицо доброй женщины легла мимолетная тень тревоги, но она тут же согнала ее, чтобы Илла ничего не заметила.

– Тетушка, хотела вас кое о чем попросить, - смущенно пробормотала Илла, когда с чаем да плюшками было покончено и они уютно устроились в плетеных креслах на веранде.

Ранний вечер протянул длинные тени от благоухающих кустов роз. Деревья застыли над озером. В воздухе разлился покой и безмятежность. Никогда прежде Илла не испытывала такого чудного, такого восхитительного блаженства, как в эти минуты.

– Нет, - тихо проговорила тетушка Ми.

– Нет?
– растерялась Илла.
– Но я еще ничего не сказала.

– И так знаю, о чем попросить хочешь. И мой ответ - нет, - ласково, но твердо ответила тетушка.
– Пойми, я бы рада приютить тебя. Нам было бы очень хорошо вдвоем. И все же ... нет. Тебе здесь не место. У тебя другая судьба, девочка. И с моей стороны было бы неправильно и очень эгоистично лишать тебя возможности найти счастье.

– О каком счастье вы говорите, тетушка Ми?!
– горячо воскликнула Илла.
– В том мире для меня места нет. Там все чужое. Я не готова к другой жизни. Мне страшно, я не хочу уходить.

Илла расплакалась. Все ее надежды снова рушились.

– Подумай сама, что тебя здесь ждет, - тетушка мягко коснулась ее руки.
– Долгие годы в лесной глуши. Одинокая старость. Ни любви, ни семьи. Разве ты этого хочешь? У тебя зрячее сердце, дитя мое, оно не подведет. Слушай его и иди своей дорогой. Ты умная и очень сильная, только сама этого еще не знаешь.

Я желаю тебе добра и поэтому не могу позволить, чтобы ты заживо похоронила себя в этой красивой, спокойной, но все же могиле. Иди к людям, Илламэль, там твое место. Но знай, у тебя есть дом, где тебя любят и всегда примут, что бы с тобой ни случилось.

Илла упала на колени и опустила заплаканное лицо в колени доброй женщины.

***

По ночным улицам древнего города бежала женщина. Дрожащими от напряжения руками она едва удерживала драгоценную ношу - девочку-крохотку. Темный плащ скрывал беглянку от случайного взгляда, сливаясь с глубокими тенями каменных стен, глухих подворотен, растущих вдоль тротуаров деревьев и высоких кустов.

Но от погони не уйти и не спрятаться. Ищейки императора не знают усталости, их не собьют с пути посторонние запахи, они не отвлекутся и не бросят добычу. Злобные твари все ближе. Уже слышен жуткий царапающий звук их когтей.