Агентство "Ван Хельсинг"
Шрифт:
Она повернулась к шаману и толкнула его магией в сторону, старый индеец отлетел на несколько десятков метров и хорошенько приложился спиной о стену одного из домов. К Мире тут же устремились его ученики. Первого она просто ударила в солнечного сплетение, второй — получил парализующее заклинание, а третьего — огрела по виску слабеньким Молотом Силы, после чего рванула к Лоэгайре. Она была уже почти у клетки, как вдруг почувствовала, что кто-то обхватил ее руками, зажав туловище как в тиски.
— Мира, прекрати! — Ланселот так сильно сдавил ей грудь, что волшебнице стало трудно дышать.
Она выругалась, шепнула
Солнце медленно клонилось к закату. Девушка сидела и думала, о том, как же ей все-таки выбраться и спасти Лоэгайре от неминуемой смерти, как вдруг почувствовала, что в ней что-то изменилось. Пальцы слегка закололо, перед глазами все заплыло, а на лбу выступил холодный липкий пот. Мира не знала, что с ней происходит, но эти неприятные ощущения подняли в ней новую волну гнева и отчаяния. Ланселот был совсем близко, он сидел в паре метров от тюрьмы и печально смотрел куда-то вдаль. Чародейка поднялась на цыпочки и посмотрела в ту же сторону. Шаман в праздничном одеянии в сопровождении своих учеников и выживших жителей деревни вывел Гайре из клетки, и они направились в сторону высокого холма. Рыцарь поднялся и пошел им навстречу, он остановился рядом с Лоэгайре и тот что-то негромко ему сказал, Ланселот пристально посмотрел ему в глаза, кивнул и снова пошел в сторону тюрьмы Миры, уселся неподалеку и продолжил смотреть. Девушка застонала и с силой стукнула ногой по полу, на влажной земле остался глубокий след.
— Ланс! — в отчаянии крикнула она. — Ланс, ну я прошу тебя выпусти меня!! Неужели ты сможешь спокойно смотреть, как его будут убивать?! — закричала она, рыцарь ничего не ответил. — Ну, Ланселот, ну пожаалуйста! Я тебя в жизни не о чем не просила!
— Мира, я не могу, — негромко ответил он.
Девушка зарычала и по привычке тряхнула руками, как бы сбрасывая лишнюю накопленную энергию и вдруг, к великому удивлению и радости волшебницы, с ее пальцев сорвалось пара искорок. Она попыталась разорвать заклинанием цепь, но у нее ничего не вышло. Пальцы опять закололо, загудели нарастающей головной болью виски — магия возвращалась, а вместе с ней силы, злость и целеустремленность.
— Выпусти меня, слышишь!!! — в ярости заорала Мирослава уже раз в сотый, наверное, и затрясла решетку из бамбуковых стволов. — Ты все равно не сможешь меня здесь надолго задержать, но если я выйду отсюда сама, то не поздоровится всем! Выпускай!!
— Мира, я не могу тебя выпустить, прости, — Ланселот опустил глаза. — Этот человек, если его еще можно так назвать, уничтожил целую деревню, просто
— Ты не понимаешь, — простонала чародейка, по ее щекам потекли слезы. — Он не делал этого, его подставили!! И сейчас его не просто убьют, его лишат души!! Ты себе даже представить не можешь, что это значит. Прошу, тебя, Ланс, отпусти меня, — ее глаза умоляли.
— Прости, — рыцарь тяжело вздохнул и отошел от решетки.
— Подонок! — выкрикнула ему вслед Мира.
Ярость придала ей сил, вокруг рук бешено заметались искры, ослепительно вспыхнули бирюзовые глаза, девушка резко дернула руками и просто разорвала стальную цепь, сковывающую ее запястья. Бамбуковая решетка с треском вылетела, и волшебница покинула свою тюрьму. Присматривающий за ней абориген зашептал молитву и попятился. Ланселот подбежал к ней сзади, заломил руки и прижал к себе.
— Отпусти, все равно не удержишь, — прорычала Мирослава.
Она резко откинула голову назад, разбила ему затылком нос, извернулась и побежала к холму, над которым клубились тяжелые бордовые и ярко-оранжевые облака.
Она телепортировалась прямо к подножью холма и полезла наверх, горячий влажный воздух, поднимающийся с местных болот, с хрипом вылетел из ее легких. На вершине холма было пусто, колдун уже ушел, как и все его ученики. Прямо посредине полянки зияла огромная черная воронка, которая медленно и неумолимо протягивала к Лоэгайре длинные черные щупальца.
— Гайре! — выкрикнула чародейка, бросилась к нему и упала рядом на колени.
— Мира, ты все-таки пришла, — он слабо улыбнулся.
Вся грудь и живот мага были залиты его волшебной кровью, лицо было бледным и измученным, а на лбу выступали капельки пота.
— Нам нужно выбираться отсюда, — торопливо прошептала девушка и принялась судорожно залечивать его раны, которые никак не хотели затягиваться, а черные щупальца воронки подбирались все ближе.
— Не надо, солнышко, не надо, — он взял ее за руку. — Ты не сможешь мне помочь, этот колдун свое дело знал. Меня утащит в Мир Демонов и выбраться оттуда я уже не смогу.
— Я не позволю.
Мирослава плакала и ее горячие слезы капали Лоэгайре на лицо, она прижала его голову к своей груди и зарылась носом в его темные волосы.
— Не позволю!
— Побудь со мной, хочу чтобы последним, кого я видел перед смертью была ты, — каштановые глаза смотрели ласково и печально.
— Не прощайся со мной, — сквозь слезы прохрипела чародейка, вскинула к пылающим небесам заплаканное лицо и закричала, — Абрасакс!! Абрасакс!! — татуировка на ее шее засветилась серебристым светом. — Я ни разу у тебя ничего не просила Абрасакс, но сейчас прошу! Помоги ему!! Спаси!! Я заплачу любую цену, только спаси!!
Из ее горла вырвалось сдавленное рыдание, небеса молчали.
— Оставь это, посмотри на меня, — попросил ее Лоэгайре, щупальца воронки уже касались его ног.
— Проклятие! — выкрикнула Мира, глубоко вздохнула и вцепилась пальцами себе в грудь, холм огласил ее полный невыносимой боли вопль.
— Что ты делаешь?! — выкрикнул маг, но уже было поздно, в руках чародейки бился в такт ее сердцу серебристо-голубой сгусток энергии — половина ее Души.
— Я спасаю тебя, спасаю нас, — шепотом ответила девушка и впилась ногтями в его развороченную грудь.