Агентство "Ван Хельсинг"
Шрифт:
Чародейка вышла из портала рядом со «скорой», где уже сидели Шеф, девушки, Механик и Ланселот. Волшебница с облегчением отерла со лба пот, подошла к Антону и коснулась пальцами его раны, тот с облегчением выдохнул.
— Группа зачистки уже закончила, можно возвращаться в офис, — сообщил Шеф.
Мира улыбнулась и запрыгнула в салон.
— Это было… познавательно, — заметил Антон и потрогал розовый шрам на месте недавней раны. — Пожалуй, я займусь повышением чувствительности наших датчиков.
— Да, не мешало бы, — согласилась волшебница, не открывая глаз.
«Скорая»
— Я тут вспомнила, — неожиданно негромко проговорила Химик. — Помнишь, мы с тобой к гадалке ходили?
— Ну, помню.
— Так, вот она тогда рассказывала будто бы тебя кто-то предал. Правда?
— Нашла вообще, что вспоминать, — недовольно нахмурившись, буркнула девушка.
— Я думала, мы друзья, — насупилась Аня.
— Ладно. Еще в университете у меня было несколько друзей, — сдалась Ляна. — С одним из них я даже как бы состояла в отношениях. Потом универ закончился и все разъехались, с тех пор я ни с кем не общалась, хоть мы и обещали никогда друг о друге не забывать. Если это считается за предательство, то она это имела в виду.
— А с тем, с которым в отношениях состояла? — любопытно спросила Аня. — С ним тоже не общаешься?
— Он мне изменил и мы расстались, — быстро ответила Лиляна и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
1990 г. Россия, г. Москва.
Кап! Кап! Кап! Мирослава приоткрыла глаза и поморщилась, проклятый кран уже порядком ее достал. Голова просто раскалывалась на части от невыносимой боли — расплата за вчерашний ритуал и бутылку коньяка после неудачи.
Кап! Кап! Вода серебристой змейкой сползала по шланге и падала в железный поддон. Чародейка ругнулась, с тихим стоном встала и медленно, шатаясь, побрела к раковине. Холодная вода немного привела ее в чувства. Мира подняла глаза и посмотрела на себя в зеркало. Бледное измученное лицо застыло мертвой маской, серебристые волосы потускнели и явно требовали душа, волшебница повернулась правым боком и внимательно осмотрела почти зажившую рану на шее — подарочек от упыря.
— Как же ты меня уже достал, — устало протянула она и бросила в поддон тряпку, стук капель тут же прекратился.
На кухне царил просто невообразимый бардак, в раковине возвышалась гора немытой посуды, на столе стоял тазик с объедками, чародейка даже не помнила, как ставила его сюда, пол был уставлен бутылками из-под вина, коньяка и каких-то ликеров, а поверх этого всего безобразия вышагивали полчища тараканов.
— Проклятье, — пробурчала волшебница.
С ее пальцев сорвалось серебристое облачко и насекомые рассыпались серой трухой.
В холодильнике нашелся кусок плавленого сырка и совершенно неожиданно полбутылки молока, в хлебнице завалялся кусок черствой городской булочки. Собрав все это на столе, Мирослава позавтракала, после чего поставила чайник и вернулась в зал. На покосившемся столе лежал ворох свитков, записных книжек и старых фолиантов, над
— Милый, милый Лоэгайре, я подвела тебя, — безжизненным голосом протянула чародейка, по ее щекам медленно покатились слезы. — Я не сумела тебя спасти, я не сумела даже отмстить.
Она села на диван и задумчиво уставилась на бутылку с вином. Пить ей не хотелось, от одной только мысли об алкоголе начинало мутить, но очень хотелось заглушить боль. Морфий закончился еще три дня назад, идти доставать еще, не было сил, да и смысла тоже. Мирослава потерла лицо руками и откинула назад волосы, впервые в жизни она перестала чувствовать силу Эфира, окружающий мир как будто вообще перестал существовать. Вся его сила растворилась в дикой мучительной боли. Не было злости, не было грусти, не было даже обиды… только бесконечная боль. Взгляд волшебницы уперся в лежащую на столе спицу. Грозное оружие, превращенное в украшение, все еще не потеряло своей силы. Мира протянула руку и взяла спицу, изящная гравировка тускло блеснула в свете лампы.
***
Ланселот сидел на диване и смотрел телевизор, мерно помешивая в чашке чай. На экране мелькали картинки, и кто-то гундосым голосом что-то бормотал. Рыцарю было безразлично. Он сидел в этой квартире уже вторую неделю то и дело, порываясь позвонить или сходить к Мирославе. Но та была слишком занята и увлечена, чтобы тратить время на разговоры.
Эта зима выдалась холодной и снежной. Ланс поежился и накрыл ноги пледом, с отоплением как всегда были проблемы и в комнате было довольно холодно. Внезапно оглушительно затрезвонил дверной звонок. Рыцарь бросил взгляд на часы, которые показывали начало двенадцатого, удивленно вскинул брови и пошел открыть.
На пороге стоял высокий широкоплечий мужчина в теплом пальто поверх явно дорогого делового костюма с коротко стриженными темными волосами и волевым лицом. Незваный гость нетерпеливо переминался с ноги на ногу и нервно теребил полу своего пиджака. Рыцарь прищурился, достал из ящика в комоде кинжал, после чего все-таки открыл дверь.
— Вы Ланселот полагаю? — сходу начал мужчина.
— А вы кто? — недоверчиво поинтересовался Ланс.
— Меня зовут Андрей Пискавин, я знаю, кто вы Ланселот и я знаю, кто такая Мирослава. Мне необходимы ваши услуги, особенно ее. Может, впустите меня?
— Проходите, — пробурчал рыцарь и открыл дверь.
Его инстинкты молчали, незнакомец не был опасен, по крайней мере, пока.
Гость кивнул и вошел внутрь. Ростом он был на голову выше Ланса и раза в полтора шире его в плечах, быстрые внимательные серо-зеленые глаза сноровисто обшарили прихожую.
— Мирославы здесь нет, — наконец, выдал свое наблюдение Андрей.
— Она занята и живет сейчас в другом месте, — спокойно ответил Ланселот.
— Мне нужно знать где.
— И зачем? — мрачно спросил рыцарь.