Агентство «Вечность не вопрос»
Шрифт:
– Это значит прикосновения мои кому-то могут навредить? А что делать, если кому-то некомфортно станет? А что еще мне нужно знать?
Я задумалась, как бы не выдать лишнюю информацию:
– Ничего и никого не трогай, следуй моим инструкциям. Станет слишком горячо – сразу уходим.
Он ухмыльнулся и отсалютовал левой ладонью, в правой был последний кусок пиццы:
– Так точно, мой капитан. А что значит слишком горячо?
***
Рафаэль высадил рядом с нашей конторой, погода резко испортилась, как бывает осенью, и принялся накрапывать мелкий дождик обещающий превратиться в холодный осенний ливень. Я почти бегом влетела на второй этаж, и в
– Привет. Т-тебя там жждут – заикаясь, сообщил он. В своей черной мантии с растрепанными русыми волосами и глазами вылинявшего серого цвета он походил на школьника, которого одели в мантию ради шутки. А ведь ему давно перевалило за сорок.
– Как дела, Сень? – спросила я, Сеня начинал заикаться, когда был полностью измотан. Велыч, которому я эту ситуацию как-то упомянула вскользь, назвал тогда заикание Сени «западением речевой функции», советовал снизить ему количество рабочих часов, чтобы парня инсульт раньше времени не разбил.
– Я уустал, ввесь день чувствую ккакое-то давление. Оно хххочет смотреть моими ггглазами. Ннно онно слишком жжживое.
– Он вздохнул, силясь справиться с заиканием.
– Кто-не не вежливый пытается одолжить мое тело.
Сеня был сильным медиумом, и это вредило его тонкой душевной организации, некоторые просто считали его психом. Я же понимала, что власть, которую он имеет над миром мертвых, забирает у него что-то другое. Осенью Сеня действительно немного слетал с катушек, потому как мир живых и мертвых находится ближе из-за погоды, в Хэллоуин мы вообще делали ставки, сколько некротик сможет удержаться в собственном теле. В прошлом году это тело в итоге заняла какая-то дамочка, которая требовала выяснений отношений со своим бывшим супругом. Судя по тому, как она голосила, супруг ее этот и упокоил:
– Крепись. Если амулет какой понадобится в Коалиции заказать, дай знать.
Я помогаю Сене с некоторыми заказами, потому что одна из глав коалиции неровно к нему дышат. Впрочем дышит она неровно ко всем, в ком имеется хоть капля эльфийской крови. Фетиш у нее, гештальт незакрытый. Он улыбнулся и собирался идти дальше по коридору, когда вдруг схватил меня за руку с несвойственной для себя силой и уверенностью, заглянув мне в лицо, сказал с неясным акцентом и совсем без заикания:
– Вот я тебя и нашел.
Он торжественно улыбнулся. А затем, словно кто-то щелкнул выключателем, и лицо Сени на секунду потеряло всякое выражение. Когда он проморгался, то схватился пальцами за виски.
– Вот ввидишь, весь день ттакое. Нно теперь вроде отпустило.
Он пошел дальше по коридору, вопреки стереотипам освещенному мягким светом ЛЕД ламп, которые Жанна и Снежанна переключают в красный режим перед входом посетителей. А я так и стояла недоуменно пялясь на колышущуюся на его спине мантию. Кому нафиг надо меня искать? Разве что вчерашний джин хочет меня добить и высосать как отца Кирилла, ну тут мы посмотрим кто кого. В смысле добьет. Я не глядя поздоровалась с Жанной и пошла в кабинет начальницы.
У Инны кабинет был именно таким, каким его ожидают увидеть экзальтированные девицы и начитавшиеся псевдо научных статей по оккультизму
Хозяйка сидела в кожаном кресле, и взирала на Люца, пристроившегося напротив нее в более скромной копии ее собственного кресла. Я заняла место в другом свободном, была еще лавка вдоль стены, на которой и свернулся в клубок вечный спутник Инны. Мы с этой мохнатой тварью смерили друг друга ненавидящими взглядами. Если бы я и стерпела животное жертвоприношение, то только этого когтистого засранца, который невзлюбил меня с первого взгляда и при каждом удобном случае порывался нагадить у меня за дверью.
– Привет, Линочка. Как тебе ангелок, Рафаэль?
Она сразу же задала волнующий ее вопрос, запустив розовые когти в рыжие волосы. Люц молчал, надувшись, они явно о чем-то спорили, прежде чем я вошла.
– От него может быть толк. В нем есть эта жертвенная покорность светлых, от которой тошнот. Но сейчас она нам на руку, – я хотела сказать что-нибудь более едкое про ангела, но не смогла, видимо на меня все же распространилось его обаяние. То, что я темная, не значит, что злая. Но если меня Инна поймает на нежных чувствах к светлому, то засмеет.
– Не вини его, они работают по другим схемам, сама знаешь – Люц улыбнулся, вспоминая старые времена, когда ему приходилось быть в партнерстве с покойным отцом Кириллом – Светлые куда меньшие индивидуалисты, чем мы. В этом их сила.
– Так я и знала, что ты поощряешь их методы, - всплеснула руками Инна.
– Их стремление работать сообща остается и их главной слабостью, – добавил мой наставник лукаво. Он не собирался рассказывать нам об известных ему секретах светлых. И вполне возможно не из вредности, а потому что дал нерушимую клятву. Мне не хотелось развивать тему противостояния светлых и темных, этим вопросом практики занимаемся не первое столетие и еще не пришли к определенному мнению, так что вряд ли сегодня добьемся существенных результатов. Я решила поговорить о деле:
– Инна, Люц, вам никогда не приходилось сталкиваться с джиннами?
Практики примолкли, Инна фыркнула, что можно было расценивать как «нет», Люц почесал жесткую щетину на бледной физиономии:
– Сам я не сталкивался, но читал когда-то давно. А ты уверена, что это был джин?
– Нам это сказал раввин, присутствующий консультантом на месте преступления.
– Обычно они не разбрасываются словами. Тем более, он пришел в субботу.
Я слышала, как щетина издает противный звук под ногтями Люца, но не хотела мешать его мыслительному процессу.