Агентурная кличка - Трианон. Воспоминания контрразведчика
Шрифт:
К Пилар же она испытывала устойчивую неприязнь, так как интуитивно чувствовала в ней соперницу и никак не могла побороть в себе этого отношения к ней. Ольга была прилежным, честным, добрым, доверчивым и очень наблюдательным человеком. Именно за это она в дальнейшем расплатилась жизнью.
Спустя три года, уже после ее смерти, я внимательно, но не без труда прочитал эти толстые тетради. Читать приходилось по вечерам дома при свете настольной лампы и с лупой в руках. Они позволили понять многое из ее короткой жизни. Мне было искренне жаль ее, эту милую и бесхитростную женщину.
Отель «Хилтон». Бар ресторана. За стойкой Рональд и Джон. Разговаривают вполголоса.
— Рон,
— Скажи только Рохесу, чтобы он не жадничал, а то в посольском магазине могут заметить это. Ведь не исключено, что они там фиксируют, кто, как часто и сколько покупает этого ходового товара. А вообще-то стоит подумать о том, чтобы эту сделку постепенно свести на нет. Эту карту мы уже разыграли — компромат получили. Теперь надо позаботиться и о его безопасности! В случае, если об этом как-то пронюхают в посольстве, очередного скандала не избежать и с учетом случая с продажей автомашины и присвоением части вырученных при этом денег может даже встать вопрос об его досрочном откомандировании. Вот тогда мы можем оказаться, как говорят в России, у разбитого корыта. И это в то время, когда мы так близки к цели!
— Да, Рон, ты прав, об этом надо подумать! И еще вот что я тебе хотел сказать. Я говорил с друзьями о дантисте. У них там действительно конспиративная квартира с отдельным входом, но они ее последнее время почти не используют. С квартирой имеется сообщение и внутри дома. Просмотр книги регистрации пациентов показал, что среди посетителей есть и сотрудники советского посольства, включая Огородника. Счета направляются в бухгалтерию посольства — таково правило. Сама мадам, как я тебе и говорил, в полном порядке и как врач, и как женщина! Так что, если у тебя имеются какие-то планы, база у нас вполне реальная.
— Это хорошо, будем думать, но об этом позже, а пока по джину с тоником, если нет возражений. Я плачу.
В советском посольстве все, как говорится, шло своим чередом. Дипломаты и техперсонал работали. Между делами плели паутину мелких интриг. Женщины занимались домашними делами, небольшими группами бродили по магазинам, болтали о всяких разностях на кухнях, по вечерам в кинозале смотрели полученные из Москвы кинофильмы, способствующие, по мнению партийного начальства, поддержанию их идейной убежденности. По нескольку раз в год показывали одни и те же кинофильмы: «Кубанские казаки», «Веселые ребята», «Сказание о земле Сибирской», «Свинарка и пастух» и многие другие, в которых снималось немало наших замечательных киноартистов, совершенно не задумываясь над тем, что сюжеты многих фильмов никак не вязались с действительным положением дел, которое на самом деле слишком часто производило удручающее впечатление.
Ежемесячно члены советской колонии дремали на политзанятиях, переписывали друг у друга конспекты по произведениям «классиков марксизма-ленинизма». Все очень хорошо знали, что, где и когда надо было говорить, хотя говорили одно, думали другое и зачастую поступали совсем не так, как говорили.
В сложившихся компаниях отмечали официальные и семейные праздники, а некоторые, закрывшись от посторонних глаз, потихоньку выпивали и ругали близких и далеких начальников. Впрочем, в небольших колониях, где жили наши люди, было трудно отгородиться от всех непроницаемой ширмой. Все равно все знали почти всё друг о друге. По крайней мере; кто с кем проводит время и, как говорится, что пьет и чем закусывает.
Постепенно в советской колонии стало складываться более достоверное мнение об Огороднике. Многие находили, что он производит впечатление человека, который превыше всего ставит свои личные интересы. За период работы в Колумбии Огородник обзавелся многочисленными
С сотрудниками посольства и торгового представительства постоянных дружеских отношений он практически не поддерживал. К себе в гости, как правило, никого не приглашал, а если и приглашал, то сразу у окружающих возникал вопрос, а что ему надо было от этого человека.
В то же время о скандальном случае с продажей автомашины и присвоением казенных денег постепенно стали забывать. Простили ему и женщин. Он вновь стал обретать прежнее положение непререкаемого авторитета в вопросах экономики и галантного кавалера. Да и сам посол сменил гнев на милость. А резидентура КГБ даже оказала ему доверие, привлекая к работе в качестве курьера спец-охраны. Это же означало, что он получил доступ в помещение шифровальщиков, где стоят шифровальные машины и где в специально оборудованной комнате производится ознакомление сотрудников посольства с шифротелеграммами, которые им адресованы. Курьеры спецохраны назначались приказом посла и осуществляли допуск в помещение лиц, которые на это имеют право. В данном случае резидентура КГБ допустила серьезную ошибку, включив Огородника в проект приказа посла.
Вместе с тем справедливости ради надо отметить, что всему этому не могла не способствовать результативность его работы. Он быстро вошел в курс всех дел, составлял обстоятельные аналитические справки по вопросам экономики, которые постоянно направлялись в соответствующие отделы Министерства иностранных дел СССР и там получали положительную оценку. Его выступления на различных совещаниях всегда отличались глубоким знанием ситуации и обсуждаемого вопроса. В общем, он был общепризнанным экспертом по экономике стран Латинской Америки, и Колумбии в частности, с мнением которого не мог не считаться даже сам посол.
Как-то при случайной встрече Ольга Серова сказала Огороднику, что хотела бы поговорить с ним по важному, по ее мнению, вопросу. Случай скоро представился. Николай Серов уехал в порт Санта-Марта улаживать какие-то дела с советским сухогрузом, зашедшим туда из Гаваны. Огородник пришел к ней домой. Как всегда, Ольга была нежна и ласкова. Во время состоявшегося между ними разговора она, между прочим, сказала, что недавно случайно видела его в районе отеля «Хилтон» в машине вместе с Пилар и какими-то американцами. Она хорошо рассмотрела всех сидящих в посольской машине, так как машина остановилась у светофора буквально в нескольких шагах от нее. Все весело беседовали и смеялись. Как любящей женщине, которая решила связать с ним свою судьбу, ей далеко не безразлично, с кем он проводит время. Она погрешила против правды, сказав, что не ревнует его к Пилар, а вот встречи с американцами ее беспокоят. «И не дай Бог, — предупредила она, — если об этом узнают в посольстве, особенно Говорухин и его компания, которые только и делают, что следят за всеми!»
Огородник стал успокаивать ее, но, заметив, что его доводы не являются для нее убедительными, сказал в конце концов, что, находясь в Колумбии, выполняет секретные задания центрального аппарата КГБ. Ольга поверила ему, однако в глубине души осталась тревога. Если Александр действительно выполняет какие-то задания КГБ из Москвы, то об этом должно знать хотя бы руководство их резидентуры. Но их отношение к Огороднику довольно прохладное. Как-то не вязалось одно с другим.
Увидев, что Ольга несколько успокоилась, Огородник рассказал ей, что в тот день они ехали в горы в район вулкана Руис. Оставив машины на берегу реки Магдалены, они в сопровождении индейцев на лошадях проехали несколько километров в горы, где у живописных водопадов в окружении экзотической растительности им были заранее приготовлены местные деликатесы. Любовались красотами гор, парящими в небе грифами. В реке Магдалене не купались, хотя искушение и было, так как их предупредили, что в ней нередко можно встретить южноамериканского крокодила — каймана.