Агентурная сеть
Шрифт:
Как же сложилась судьба тех, кто сотрудничал с нами?
Я не следил специально за их дальнейшей жизнью и работой: не полагается после окончания командировки проявлять интерес к работе резидентуры, даже если ты ее долгое время возглавлял. Но обстоятельства сложились так, что еще какое-то время меня периодически привлекали для консультаций при возникновении в стране тех или иных ситуаций, и это позволило мне быть в курсе некоторых дел.
Раньше всех из обоймы выпала «Люси». В связи с возрастом и ухудшением здоровья она отошла от дел, в книжном магазине стал хозяйничать управляющий, и пришлось исключить ее из сети.
На последней
«Дож», «Артур» и «Монго» без каких-либо проблем продолжали сотрудничать с резидентурой.
«Рокки» при содействии «Атоса» и не без нашей помощи сделал блестящую карьеру в спецслужбах. Через год после моего отъезда он был назначен начальником провинциального управления безопасности и на несколько лет покинул столицу. Это было большое повышение: оно открывало ему прямую дорогу к руководящей должности в госсекретариате внутренних дел и безопасности. Но для резидентуры оно имело отрицательные последствия, поскольку, работая в провинции, «Рокки» утратил интересующие нас разведывательные возможности. К тому же возникли большие сложности в поддержании с ним регулярной связи.
Так в целом благое дело привело к временной потере ценного источника. Была ли с ним впоследствии восстановлена связь, мне неизвестно.
К моменту назначения «Рокки» на руководящую работу в провинции «Атоса» уже не было в стране, и поэтому он никак не мог повлиять на ход событий в нужном нам плане. Так и не дождавшись утверждения в должности руководителя советнического аппарата (видимо, пришедших к власти во Франции социалистов не устраивали его голлистские взгляды), «Атос» принял предложение занять пост советника при главе одного из латиноамериканских государств.
Несколько лет он работал в стране, где не было резидентуры КГБ, и потому связь с ним не поддерживалась, после чего возвратился в Париж. Судя по тому, что со мной консультировались относительно того, как, не имея «железных» условий связи, восстановить с ним агентурные отношения, я могу заключить, что такие попытки были предприняты. Чем они закончились, я, по понятным соображениям, никогда не интересовался.
«Бао» после завершения командировки в африканской стране работал где-то в Европе и все эти годы продолжал активно сотрудничать с внешней разведкой. Потом и в Китае и в СССР начались реформы, две великие державы перестали быть врагами, советско-китайские отношения в значительной мере нормализовались, и все это, видимо, имело какие-то последствия и для использования «Бао» в качестве источника конфиденциальной информации.
Больше всех, да и то относительно, не повезло «Арману».
Микрофон, установленный нами в кабинете американского посла, эффективно функционировал больше четырех лет. За это время сменились Гэлбер и Литман, но и при их преемниках работа по съему информации продолжалась. «Арман» периодически менял малахитовые подставки, получал за это приличное вознаграждение, и все шло своим чередом до тех пор, пока один из агентов ЦРУ, действовавший в Москве, не передал американцам фотокопию спецсообщения, подготовленного КГБ на основе сведений, добытых с помощью техники подслушивания и направленного в одно из советских ведомств, где этот агент и окопался.
Естественно, после этого американцы всполошились. Был начат поиск места, где произошла утечка информации, и в орбите поиска оказалось посольство США в стране.
Сменивший Литмана резидент ЦРУ получил соответствующее указание и имел по этому поводу беседу с послом, в которой
— В Лэнгли считают, что у нас произошла утечка. Мне предложено провести расследование.
Этот разговор, как и все, что происходило в кабинете посла, тоже был зафиксирован. По всем правилам следовало немедленно изъять радиозакладку и принять необходимые меры безопасности, но, как, к сожалению, иногда случается в подобных случаях, ничего этого не было сделано. Приближалась встреча между главами СССР и США на высшем уровне, из посольства США шли ценнейшие сведения, которые регулярно докладывались «наверх», и никто не решился взять на себя ответственность прервать этот информационный поток.
Так в очередной раз важное оперативное мероприятие, которое в течение многих лет обеспечивало руководство ряда ведомств ценной информацией, было принесено в жертву сиюминутным политическим интересам!
Расплата была неотвратимой!
Резидентура КГБ прозевала приезд в посольство США специальной поисковой бригады (впрочем, «прозевала» — не то слово, потому что американцы тоже не дураки и знают, как маскировать подобные мероприятия!), та во время очередного включения микрофона запеленговала радиопередатчик и, дождавшись, когда резидентура по окончании рабочего дня его выключила, изъяла и раскурочила малахитовую подставку. Резидентура обнаружила это на следующий день, когда микрофон не включился.
А еще через день состоялась плановая встреча с «Арманом», и он рассказал, что в посольстве США идет поиск человека, который мог внести в кабинет посла малахитовую подставку. Подозрение пало, прежде всего, на тех местных граждан, включая и «Армана», которые имели доступ в кабинет посла, однако в стороне от расследования не остались и некоторые сотрудники посольства из числа американцев. Накануне «Армана» допрашивал какой-то незнакомый американец (так стало ясно, что розыском радиозакладки занималась специально прибывшая в страну поисковая бригада), причем допрашивал с пристрастием, но «Арман» прикинулся дурачком и лепетал им такую чушь, что они, ничего от него не добившись, вынуждены были отпустить его с миром.
Да и что они могли ему сделать? Ведь он был гражданином своей страны, и в самом худшем случае они могли передать его местным властям, да и то, если эти самые местные власти не имели никакого отношения к внедренной в американское посольство технике подслушивания! А такой вариант американцы, видимо, не исключали — дружба дружбой, а французским спецслужбам тоже небезынтересно было знать, что замышляют американцы в их традиционных владениях! К тому же письменный прибор был подарен Гэлберу не кем-нибудь, а самим премьер-министром, а на отдельных деталях радиопередающего устройства стояло не клеймо «Сделано в СССР», а знаки некоторых известных европейских фирм. Так что было над чем подумать!
И потому американцы ограничились только увольнением из посольства всех местных граждан, включая «Армана», но не стали информировать о случившемся ни местные, ни французские спецслужбы.
После отъезда Хачикяна «Арман» перестал убирать квартиру, ему хватало того вознаграждения, которое он получал за периодическую смену малахитовых подставок. И вот теперь он лишился как основного, так и дополнительного заработка. Но у «Армана» не было оснований долго горевать по этому поводу: выплаченное ему резидентурой единовременное вознаграждение в связи с потерей работы было равно его заработку за несколько лет, и он вполне был этим удовлетворен. Прислушавшись к совету оперативного работника, он уехал из столицы в провинцию, открыл там какую-то лавчонку и занялся розничной торговлей.