«Агентурно Х»
Шрифт:
– Ну, может, ему тоже иногда улыбалась удача?
– Может, вот только сведущие люди говорили, что игроком он был паршивым. Через эту его страстишку жена от него ушла вместе с сыном. Но, видно, глубоко его засосало в этот водоворот. Судно-то у него называлось «Анна-Мария» в честь жены. Так он в сердцах его и назвал по-другому.
Лартинг слушал эту историю и вспоминал. Он-то отлично знал, откуда у шкипера были деньги и за какие услуги он их получал. Соренсен был настоящей находкой, когда во время Русско-японской войны понадобилась информация о военных кораблях, курсирующих в Северном море. Тогда
– Вы слушаете меня? — ворчливо спросил рыбак.
– Да, конечно.
– Ну, в общем, от всех этих потрясений бедолагу хватил удар, и он скоропостижно скончался.
– Кому же теперь принадлежит судно?
– А так сыну его, Эрику. Хороший парень. Рыбак настоящий. Крепкий. Как я сам в молодости. Приехал, отца схоронил, чин чинарем. Решил судно не отдавать. И правильно, при всех своих недостатках Соренсен хозяином был исправным и корабль свой содержал в полном порядке. Он и сейчас стоит красавцем, любо-дорого посмотреть. На нем еще не одну путину справить можно. Только вот папаша сыну такое наследство оставил, и не расхлебать. Парень все продал, свои деньги вложил, а, видно, судно не удержит, пойдет с молотка.
– Да, грустная история. А Эрик где живет?
– Так на судне, больше ему и негде. Он и сейчас там.
– Спасибо, — сказал Лартинг, протягивая старику еще одну монету.
– Не многовато ли?
– Ничего, ничего, это на помин Соренсена. Так-то он человек был неплохой.
– Что ж, помянуть можно. Нормальный мужик был и рыбак отличный, народ его уважал.
– Вот и хорошо, а я к сыну зайду, соболезнования выражу.
– Идите, идите.
Вскоре Лартинг уже всходил по трапу, а рыбачок тем временем свернул свои нехитрые снасти и отправился, видимо, исполнять просьбу своего собеседника.
– Эй вы, — грубо окликнули Лартинга с мостика, — какого черта вам надо, у меня срок до пятницы, и «Чайка» пока что моя.
– Вы еще на что-то надеетесь, господин Соренсен? — решил подыграть Лартинг.
– Не ваше дело, выметайтесь.
– Вы уверены? А может, вы гоните сейчас свою добрую фею, тот невероятный шанс, который выпадает один раз за всю жизнь?
– Тоже мне фея! Идите и передайте своему начальству, что время еще не вышло, а будут присылать всяких субчиков и давить мне на нервы, то я действительно сорвусь и сожгу судно ко всем чертям. Вот так.
– Вы что, Соренсен, совсем очумели? — повысил голос Лартинг. — Вы вообще слышите, что вам говорят? Я не ваш кредитор.
– Вы что, не из банка?
– Дошло наконец.
– Так что вас привело ко мне? — несколько мягче спросил шкипер.
– Я шел вовсе не к вам, не обольщайтесь, а хотел обнять своего старого приятеля Ларса Соренсена, то есть вашего отца, мы с ним не виделись целую вечность, да вот, как видно, не судьба. Так что прощайте.
– Ах, отца? Постойте, раз вы не из банка. Так что вы там говорили про фею, про шанс?
– Забудьте!
– Погодите, я сейчас спущусь.
Через секунду
– Вы очень похожи на своего отца, я бы даже сказал, мистически похожи.
– Да, все так говорят. Вы извините, я совсем развинтился с этими банкирами. Обобрали до последней нитки, и все им мало, мало. Все подсылают кого-то, письма шлют с угрозами. Пойдемте в каюту, а то вы промокните совсем.
– Ладно, — как бы смягчившись, согласился Лартинг.
Вскоре они сидели в хорошо знакомой Лартингу капитанской каюте.
– Извините, вы знаете, как меня зовут, а я вот вашего имени не слышал.
– Называйте меня Барон.
– Барон? Странно. Подозрительно. Похоже на кличку.
– Странным это кажется только на первый взгляд. Я мог бы назваться любым именем, согласитесь. Если наш разговор продолжится, то вы поймете, почему я не называю себя подлинным именем.
– Хорошо. Так вы знавали моего отца?
– Да, мы были хорошо знакомы. Давайте так, времени у меня особенно нет, я вам вкратце расскажу историю нашего знакомства и характер взаимоотношений с Соренсеном-старшим, после чего сделаю вам предложение, а вы вольны его принять или отвергнуть. Только вначале я хотел бы узнать, сколько вы должны банку?
– Порядка шестисот английских фунтов, иначе они заберут судно.
– Сумма порядочная, скажем прямо. И еще обещайте мне, что ни слова из нашего разговора никто не узнает.
– Хорошо, слово моряка.
– Итак, мы с Ларсом Соренсеном познакомились в 1903 году, незадолго до начала Русско-японской войны. Надо сказать, что уже тогда страсть к азартным играм захватила вашего отца и он постоянно был, что называется, на мели. Не скрою, я воспользовался этим в своих интересах. Как известно, японцы строили свои военные корабли в Европе и получали оттуда практически все вооружение. Мне нужны были свои глаза в Северном море. Этими глазами, надо сказать, весьма зоркими и очень внимательными, и стал Ларс Соренсен. Правда, в 1905 году все это закончилось, но за это время ему, видимо, удалось скопить такую сумму, что он продержался целых десять лет, несмотря на все свои проигрыши.
– Так мой отец был шпионом?
– Ну на настоящего рыцаря плаща и кинжала он никак не тянул, хотя, по сути, был агентом русской разведки. Однако заметьте, он никогда не действовал против своей родной Дании. Так вот, сейчас опять идет война, и мне опять нужны глаза в Северном море. Я готов покрыть ваши долги и выплачивать определенный и, поверьте, вполне приличный гонорар за ваши услуги. Времени на раздумье у вас нет, поскольку пятница — это послезавтра, у меня тоже этого времени нет, потому как я на войне. Так что давайте ответ прямо сейчас. Обещаю одно: вам не придется работать против своей родины.
– Если я откажусь, вы меня убьете? Ведь я могу пойти в полицию.
– Нет, не убью, я просто пойду искать другого шкипера, а в вашем положении идти в полицию просто смешно. Да и что вы реально можете им рассказать? Ни документов, ни свидетелей. И потом, вы дали слово.
– Ладно, это я так, считайте, что по глупости сморозил. Я согласен, только теперь и вы дайте твердое слово, ну насчет того, что против Дании ничего не будет.
– Слово офицера.
– Хорошо, что я должен делать?