Агенты «Аль-Каиды»
Шрифт:
– Вот автомобильные ворота, а это, – указательный палец Ахмеда переместился по экрану, – северный причал и наша конечная цель, – отполированный ноготь остановился на условном обозначении пришвартованного к причалу судна. – Здесь пост внутренних войск. – Ноготь сдвинулся к началу причала. – Причал охраняют несколько солдат-срочников. Мальчишки, – Ахмед презрительно скривился. – С ними не должно возникнуть особых проблем.
Но исполнитель не поддержал благодушного настроения заказчика:
– Точнее. Сколько их там?
Ахмед не знал,
– Трое. Что такое три человека для твоих орлов?
– Да еще четверо ментов на въездных воротах, – подал голос Тигр, наблюдающий за въездом на территорию порта.
– Дай мне двух человек, и я сам сниму часовых, – предложил Ахмед.
Адмирал изумленно взглянул на него. На его памяти это был первый случай, когда заказчик предлагал взять на себя работу рядового бойца, выразив готовность идти под пули. Предложение оказалось настолько неожиданным, что Адмирал не нашелся, что сказать, и ответил неопределенно:
– Посмотрим.
Заказчик вообще ничего не ответил, лишь закрыл свой компьютер и, не проронив больше ни слова, откинулся на спинку автомобильного сиденья. Его мрачный охранник, сидящий по левую сторону от него, с момента посадки на военном аэродроме вообще не раскрывал рта.
44. Капитан Овчинников
Жуйков подъехал прямо к КПП. Солдат-караульный, не предупрежденный о нашем прибытии, отказывался нас пропускать. Но после того, как дежурный по КПП позвонил в особый отдел, оттуда прибежал представитель военной контрразведки с готовым пропуском, и нас пропустили.
– Сегодня ночью или вчера вечером были какие-нибудь рейсы в Мурманск? – не стал терять времени Жуйков, сразу обратившись к контрразведчику.
Но тот в ответ лишь пожал плечами:
– Не знаю. Надо спросить у коменданта.
– Где он? Едем к нему! – распорядился Жуйков.
Мы все втроем забрались в машину и, следуя указаниям контрразведчика, проехали на летное поле. Комендантом аэродрома оказался полноватый, но еще довольно крепкий подполковник с круглым мясистым лицом и маленькими, глубоко посаженными глазками. Мы нашли его в длинном одноэтажном строении, где размещались технические службы аэродрома. При первом взгляде на коменданта я решил, что он большой любитель выпить и залезть под женскую юбку. А когда я увидел, как при нашем появлении заметались его плутоватые глазки, то окончательно проникся к нему устойчивой антипатией.
Пока я разглядывал коменданта, офицер военной контрразведки представил нас ему и спросил:
– Они интересуются, летали ли от нас прошлой ночью или вечером какие-либо самолеты в Мурманск?
– Так точно, – утвердительно кивнув головой, поспешно ответил комендант. – «Ан-18»,
– Технический?! – опередив контрразведчика, вмешался в разговор я.
– Грузовой, – тут же поправился комендант. – Туда пустой, а обратно с грузом.
Гонять пустой самолет на другой конец страны непозволительная роскошь, если только она не была кем-то отдельно оплачена. Я повернулся к Жуйкову и тихо шепнул ему на ухо:
– Подождите меня пять минут.
Вряд ли он понял, что я собираюсь сделать, но возражать не стал. Я выскочил на летное поле и бегом бросился к КПП. На машине, конечно, получилось бы быстрее, но ключи остались у Жуйкова. Перед самым КПП я перешел на шаг и вошел в комнату дежурного уже полностью восстановив дыхание.
– Соберите личный состав. Я должен задать несколько вопросов вашим подчиненным, – приказал я ему.
Согласно уставу караульной службы, без соответствующего указания дежурного по части дежурный по КПП мог и не отвечать на мои вопросы. Но мой более чем решительный вид заставил его подчиниться, и через несколько секунд четверо караульных: двое рядовых, ефрейтор и младший сержант и сам дежурный, прапорщик, выстроились в шеренгу возле КПП.
– Когда вы заступили в наряд? – первым делом поинтересовался я.
– В восемнадцать ноль-ноль, – ответил за всех прапорщик.
– Какие гражданские машины въезжали вчера вечером и ночью на территорию части?
Караульные начали переглядываться друг с другом, из чего я сделал вывод, что таких машин было довольно много. Пришлось изменить вопрос:
– Были среди них машины, не принадлежащие военнослужащим части и лицам, проживающим в военном городке?
– Около часа ночи проехал джип, навороченный, – подал голос один из рядовых.
– «Мицубиси Паджеро», – уточнил ефрейтор.
Я вопросительно уставился на прапорщика. Он кашлянул и подтвердил:
– Так точно. Была такая машина. Пропущена по распоряжению коменданта аэродрома.
– Она была одна?
– Никак нет, – дежурный по КПП выглядел смущенным, но все же не решился скрыть правду. – Комендант приказал пропустить две машины: джип и «ГАЗ-66».
– Их номера?.. Номера этих машин?!
Лишь когда я, повысив голос, повторил свой вопрос, прапорщик наконец ответил:
– По просьбе коменданта я не внес номера машин в журнал регистрации.
– Но может быть, кто-нибудь их хотя бы запомнил?
Я с надеждой посмотрел на караульных, и тогда солдат, который первым сказал про проезжавшие ночью машины, ответил:
– На джипе номер с двумя нулями, а буквы я не помню.
– А на «газоне» военный, но не наш! – добавил ефрейтор.
«Мицубиси Паджеро», номер с двумя нулями – так ведь это сапановский джип! Уже что-то.
– Обратно эти машины выезжали?
– Никак нет! – бодро ответил прапорщик. На этот раз дежурный по КПП опередил своих подчиненных.