Агенты Разума
Шрифт:
– Думаешь, я готов? – с набитым ртом произнес маг. – Это же совсем ненадолго, пока мы не поймем, что нам ничего не угрожает. А потом мы сможем подыскать что-нибудь, что будет больше… ну, больше…, – он запнулся и развел руками.
– Больше похожим на дом, а не на помойку? – договорил за него Каллист с горечью.
– Вроде того.
– И каким же образом, – продолжил Каллист, вставая из-за стола, – мы сможем позволить себе такие хоромы?
Джейс закатил глаза и налил себе еще стакан сока. За последние два дня Каллист уже раз пять заводил этот разговор, и Джейс был сыт им по горло.
– Я тебе
– …Не хватит, чтобы продержаться так долго, как тебе бы того хотелось, будь они прокляты. Даже если торчать в крысиной норе вроде этой, чего лично я делать не собираюсь.
– О, так ты уже распоряжаешься моим золотом? – огрызнулся Джейс.
– Да, с тех пор как по твоей милости я потерял собственный источник дохода!
Несколько долгих минут друзья молча прожигали друг друга взглядами.
– Джейс, – наконец произнес Каллист уже более спокойным тоном, – почему ты так упорно споришь со мной? Мы же оба знаем, что ты можешь без проблем раздобыть деньжат – и для этого тебе вовсе не нужно «опускаться до черной работы».
– В таком округе, как этот? Что-то я сомневаюсь.
– Не все тут бедняки. Здесь найдутся и купцы, и банкиры, и политики, которые охотно потратят несколько золотых монет, чтобы их секреты так и остались секретами.
Джейс сидел, уставившись на стакан сока в своей руке. Он понял, что даже не знает, из чего сделан напиток, хотя уже выпил полтора стакана.
– Это, знаешь ли, не лучший способ жить, не привлекая внимания, – возразил он.
– Ты же маг-иллюзионист, – невозмутимо парировал Каллист. – Уверен, что если ты хорошенько постараешься, то придумаешь способ сохранить свою личность в тайне.
– Любое подобное волшебство само по себе привлечет внимание, Каллист, – Джейс произнес это с таким надрывом, что обоим стало понятно – это не единственная причина.
На пару минут снова воцарилась тишина. Джейс беспокойно ерзал на стуле, понимая, как будет воспринят его ответ.
– Я не могу, – наконец решился он, заглянув в глаза Каллисту. – Каллист, я… Я не вернусь к той жизни, которую вел до Консорциума. Иначе все, через что я прошел с Теззеретом, окажется бессмысленным. Я не могу. Прости.
Губы Каллиста шевелились, но он не издавал ни звука. Джейс, не раз видевший выражение лица своего друга за секунду до того, как он вонзал меч в грудь врага, почувствовал внезапное желание отскочить от стола подальше.
Боец действительно сделал выпад, но не к Джейсу, а к старому, видавшему виды плащу, висевшему на такой же старой, видавшей виды вешалке. Не проронив ни слова, он направился к двери.
– Ты считаешь, что слоняться по улицам безопасно?
– Для тебя это уж точно будет безопаснее, чем если я останусь здесь! – рявкнул Каллист. Дверь захлопнулась за ним прежде, чем Джейс успел что-либо ответить.
***
В начале длинного коридора, который вел в буквальном смысле в никуда, из эфира проступила пелена огня. Она была
Все поверхности здесь были металлическими и холодными, все углы – острыми. За окнами, затянутыми сеткой, виднелись человекоподобные слуги и заводные големы, обслуживающие кабели толщиной с дуб, вагонетки, достаточно прочные, чтобы выдержать слона, и скрипучие латунные платформы размером с дом. В коридорах разносились звуки непрерывного движения, гул механизмов, треск магии и топот стражников. Двери вращались, возникая и пропадая из виду; целые помещения внезапно поднимались или опускались – это были гигантские лифты, которые обеспечивали доступ на другие этажи.
Здесь не было никаких указателей, никаких намеков на то, как отыскать верный путь. Те, кому положено было находиться в этом холодном механическом сердце Безграничного Консорциума, и так знали, куда им идти – а тем, кому здесь было не место, стоило беспокоиться о более серьезных вещах, чем риск заблудиться.
Бэлтрис знала, куда она направляется. Сперва в этот коридор, потом по той лестнице, затем – по мостику над бездонной ямой с механизмами, и в подъемник, который поехал не только вверх, но и вбок, слегка подрагивая и проворачиваясь вокруг своей оси… И вот она уже видит обманчиво неприметную дверь на другом конце длинного коридора.
Рядом с дверью стояла фигура, целиком закованная в броню из латунных пластин, покрытых причудливой рельефной гравировкой. Даже Бэлтрис, являясь, вероятно, ближайшей помощницей Теззерета, не знала, был ли этот истукан живым существом в доспехах, таинственным человекоподобным механизмом, или – могло быть и такое – просто декоративной скульптурой. Ей было известно лишь то, что он днем и ночью охранял дверь в покои изобретателя, небрежно опираясь на страшный меч с невообразимо широким лезвием, который обычный человек не смог бы даже поднять, не говоря уже о том, чтобы нанести им удар.
Стоило ей подойти ближе, как дверь отворилась, со щелканьем и лязгом поднявшись к потолку, и Бэлтрис очутилась в святая святых Теззерета.
Комната была идеально круглой, а ее середину занимал металлический стол в форме кольца. Поверхность стола ощетинилась множеством разнообразных стеклянных стержней и вмурованных в нее камней – все они пульсировали маной, управляя некими загадочными процессами. Из пустоты в центре металлического кольца поднималась толстая металлическая колонна. Бэлтрис знала, что это был постамент для трона Теззерета. Ее взгляд скользнул мимо четырех уровней дополнительных контрольных пультов, трубок и железных рамок, пока не достиг самого верха колонны. Там она с трудом смогла разглядеть темный силуэт человека, сидящего среди жутких устройств и вдыхающего насыщенный маной пар, который поступал из самых высоких труб. Даже отсюда ей было видно, как все его тело дрожит в экстазе от соприкосновения с испарениями – лишь эфириевая рука, стиснувшая подлокотник трона, таинственным образом оставалась неподвижной, хотя плечо и торс корчились, будто рассерженная змея.