Агитбригада 3
Шрифт:
Где-то через пару минут, когда я окончательно замёрз, появился Моня.
— Ну что? — спросил я, подпрыгивая на месте, чтобы согреться.
— Плохо дело, — не стал юлить Моня, — пожарная лестница вся хламом завалена.
— Так может я расчищу и как-нибудь проберусь?
— Тебе месяц там всё чистить придётся, — добил меня Моня, — там чересчур много барахла. Даже шкаф стоит.
— И что делать? — растерялся я.
И тут Мими подошла к двери, потом прошла через неё. Послышался шум
— Вот это да! — восхищенно сказал Моня.
— Круто! Спасибо, Мими, — поблагодарил я.
Мими кивнула и присела в некоем подобии реверанса.
Я успел войти в дом, поднялся к себе на второй этаж и услышал, как Гудков распекает Епифана-Зубатова.
— Моня! — шикнул я, — бегом туда и помогай ему!
Моня замерцал, демонстрируя возмущение, но всё-таки исчез.
А я вошел в квартиру, разделся и плюхнулся в постель. Успел только подумать, что эти бессонные ночи меня окончательно вымота…
Утром долго понежиться в постели мне не дали. Тишину полусонного дома разорвал женский визг.
Я подхватился, но бежать никуда не стал, вместо этого лениво приказал Моне:
— Глянь, кто там?
Моня проворчал что-то нелицеприятное и просочился сквозь дверь.
Не успел я повернуться на бочок и задремать, как он вернулся:
— Нюрка увидела Епифана и орёт от радости, — сообщил он.
— Ну пусть себе орёт, — зевнул я и попытался уснуть.
Однако радостные возгласы, визги, писки дальше спать не давали. И буквально через пару минут мне затарабанили в дверь.
— О, чёрт, — проворчал я и. сонный и лохматый, поплёлся открывать.
— Генка! — взвизгнула Нюра, — ты представляешь?!
И тут она увидала, что я в одних трусах, ойкнула и покраснела.
— Ты почему в таком виде?! — накинулась она.
— Спал, — зевнул я.
— Одевайся! — велела она.
— Зачем? — скривился я, — ещё рано. А репетиция после обеда аж.
— А, ну да! Так ты же не знаешь! — улыбнулась она, — ты представляешь, а Виктор Зубатов живой! Он не умер!
— Угу, — кивнул я и, видя, что от меня ожидают более весомой реакции, добавил, — замечательно.
— И всё? — удивлённо нахмурилась Нюра.
— А что надо? — не понял я.
— Ты разве не хочешь его увидеть? Обнять?
Вот чего-чего, но обнимать Зубатова я не хотел. Но говорить вслух это Нюре было сейчас чревато. Уж слишком лучезарное у неё было настроение. Поэтому я сказал другое:
— А Клара знает?
— Ой! — обрадованно ойкнула Нюра.
— Ну, вот беги и обрадуй её, — сказал я, — ты же знаешь, как она к нему относится.
— И правда! — кивнула Нюра и расцвела улыбкой, — Генка, ты умничка!
Внезапно она чмокнула меня в щеку
Запирая дверь, я услышал женские возбуждённые голоса. Похвалив себя, как удачно я перевёл стрелки, я вернулся в постельку с твёрдым намерением подрыхнуть ещё часика два.
Угу. Размечтался.
Не успел я придремнуть, как в дверь опять затарабанили.
— Да ё-маё! — простонал я, натягивая одеяло на голову.
Стук не унимался.
— Ну кого там ещё принесло? — я вытащил из-под себя подушку и примостил её на уши сверху.
Но всё равно стук было слышно.
— Моня, убей их, — тяжело вздохнул я, — причем особо жестоко. Можешь даже четвертовать. И каждый кусок соли крупной солью, чтоб больней было.
— Это Епифан, — Моня уже слетал на разведку за дверь.
— Скажи ему, пусть идёт к чёрту! — вызверился я, — я спать хочу.
— У него там что-то случилось, — ответил вредный Моня, — я ему говорил, но он всё равно хочет поговорить с тобой.
— Натрави на него Мими, — нашел выход я.
— Мими с утра ушла куда-то, — ответил скотина Моня.
Стук продолжился. Ничего не поделаешь, пришлось идти открывать дверь.
— Чего надо? — нелюбезно прошипел я Епифану-Зубатову.
— Поговорить, — хмуро сказал тот.
— Другого времени не нашлось? — я сегодня был малолюбезен и зол.
— Не нашлось, — нахмурился Епифан ещё больше.
— Говори.
— Что говорить? — не понял он.
— Ну, ты пришел поговорить, ипиегомать! — вскипел я, — и уже пять минут мне какую-то дичь втираешь!
— Что делаю? — не понял тот слэнг из моего мира.
— Говори или проваливай! — еле сдержался я, чтобы не покалечить придурка.
— А, да… — кивнул Епифан и вздохнул, — проблемы у меня.
— У всех есть проблемы, — хмуро буркнул я.
— Я ничего не знаю об этом человеке, — начал Епифан, — тот, начальник ваш, не знаю, как зовут его, настаивает, чтобы я сегодня провел большую лекцию о развенчании мифа о троице.
— Ну так проведи, — зевнул я.
— Но…
— ты же, когда сектой своей рулил, сколько этих лекций провел? — пожал плечами я, — вот и сейчас проведи.
— Но тема…
— А что тема? Троица — духовный христианский праздник. Вот и расскажи о ней, только с негативной точки зрения. Вот и всё.
— Хм… ну ладно, — протянул Епифан-Зубатов.
— Если у тебя всё — то выметайся.
— Но тот ваш руководитель…
— Макар Гудков. Твой друг и идейный соратник, — сказал я.
— Да, Макар Гудков, он же меня всё расспрашивает…
— Моня будет теперь рядом с тобой и, если что — подскажет, — распорядился я и опять зевнул.
— Но я не могу быть всё время рядом с этим! — возмутился Моня.