Агломерат
Шрифт:
– Посмертно! – хмыкнул я. – Извини, у меня тетя одна осталась. Я ее не брошу, она думает, что мы тут только и делаем, что книжки читаем да на фехтование ходим.
– Ну, как знаешь, – крякнул Дэн, и его могучая фигура протиснулась сквозь строй.
Вместе с ним вышли еще человек шестьдесят.
Я вздохнул, глядя в спину глупого Дениса, поскольку был уверен, что никакого соглашения с новгородскими нет. То, что железная дорога в полном порядке, это мы знали, страшно было то, что совершенно неизвестно, кто ее охраняет. Будет еще один безуспешный прорыв – договорились они, как же, новгородские никого на свою землю не пускают и не пустят. И будут совершенно правы, в нас они все еще видят власть Центра, а не опустошенный
И вот теперь этот бронепоезд. Да, это был бы символ возрождения Москвы – пройтись под флагом Центрального агломерата по самой независимой земле в России. Заявить о возрождении, объединении двух столиц. Тем более что в состав Севера входят еще три области. Появится новая мощная сила. Карелия и области – Мурманская, Архангельская, Ленинградская и Московская (уже ставшие почти чужими названия) – составят единую Конфедерацию Центра и Севера, которая станет символом объединения страны. Только не доедет этот бронепоезд, лишь минует союзную нам Тверскую область и приблизится к границе новгородцев, как от него не останется и следа. Но Дениса это не сильно беспокоило, он чувствовал свою важность в этой миссии. И его уже не отговорить, самое страшное, что, скорее всего, – уже и не увидеть.
После построения я в первую очередь отправился в санчасть: меня сильно тревожило состояние Воробья, единственного человека из моего прошлого. Как будто революция стерла ту жизнь – когда я бежал из охваченного огнем общежития, там и было сожжено все оставшееся. И вот Пашка и тетя Марина только и были какими-то путеводителями по моей старой жизни. А было круто, я иногда скучаю по своей компании. Где они сейчас? Во время массового побега жителей Москвы из голодной столицы все мои знакомые покинули город. И вот теперь я, новый боец, вчерашний студент, нахожусь на перепутье. От предыдущей жизни еще не отвык и грустно ее вспоминаю, а к новой пока не адаптировался. Казачий вахмистр, с ума сойти, название-то какое мудреное – тетя Марина, когда услышала, показала кулак и потребовала не материться. А вообще я слышал, что на юге России еще до революции и сепаратизма почти все русские состояли в казачестве. Пашка рассказывал, что сам до событий девятнадцатого года в казачество вступил, дескать, родовое это у него.
Вот с такими мыслями я подходил к санитарной части, однако путь мне преградили здоровые ребята из нашего корпуса, начальник охраны подозрительно посмотрел на меня и спросил:
– Куда, братишка? Ты вроде здоровый.
– Я к другу, раненому. – Я попытался снова пройти, но парни снова встали на моем пути.
– Ты подожди, – покачал головой начальник, – к ним никак, тут чистильщики приказали никого не подпускать. До особого распоряжения.
– Ну ладно. – Я пожал плечами и двинулся прочь.
Но, прежде чем окончательно уйти, я решил обойти санчасть вокруг в надежде вдруг увидеть Пашу. После нескольких минут прогулок под окнами я заметил группу молодых парней, куривших у окна второго этажа. Судя по их виду, они были не простыми рядовыми, не ниже унтеров точно, я подошел поближе и крикнул:
– Здорово, мужики!
– И тебе не болеть, – кивнул один из куривших и вопросительно посмотрел на меня.
– Мужики, тут такое дело, вы про Пятую слышали? Их сегодня кинули.
– Конечно, слышали, – охотно откликнулся парень. – Сегодня в наш корпус доставили, правда, у них отдельный блок,
– А связаться с ними никак? – Я был сильно разочарован.
– Я же тебе говорю: они вообще отдельно от всех, у них и столовая, и процедурная отдельная, да и мы не сильно к ним рвемся, – развел руками парень и выкинул бычок. Затем все же спросил: – У тебя друг там?
– Ну да. Паша Воробьев. Рядовой.
– Ну ладно, – кивнул второй парень. – Если пересечемся с побитыми, скажем, что ты искал. Как тебя?
– Вахмистр Ермолаев. – Я медленно вернулся с травы на небольшую бетонированную дорожку и крикнул: – Спасибо!
Парни уже закрыли окно и только помахали рукой на прощанье. В ответ я тоже махнул дружелюбным офицерам и двинулся к казарме.
Но до казармы не дошел, меня перехватил молоденький солдат из штаба. Он решительно преградил мне дорогу и спросил:
– Ермолаев?
– Да, – кивнул я и снисходительно осмотрел солдатика, худенькая шея которого забавно выглядывала из накрахмаленного воротничка.
– Вас вызывают в штаб. – Солдатик повел своей гусиной шеей и побежал в сторону штаба.
Я уныло последовал за ним. Сейчас начнется. Я знал, что добровольцев набралось около шестидесяти или пятидесяти, другие корпуса решили просто не задействовать. Поэтому будут добровольно-принудительно добирать недостающих бойцов. Когда меня позвали в кабинет заместителя начальника корпуса по воспитательной работе полковника Денисова, я понял, что моя гипотеза подтверждается.
Кабинет был довольно скромным, ничего примечательного в нем я не нашел. Единственное, что запомнилось, – это карта России с обозначенными на ней новообразованными государствами, а также полезными ископаемыми и производственными приоритетами этих регионов. Первое, на что я бросил взгляд, это бывшая Оренбургская область, ее территория была закрашена серым цветом. Остальное не разглядел, не для того меня пригласили в кабинет.
Кроме хозяина в кабинете находились еще два человека. Первый – мой сотник, дядя Леша, как звали мы его по-свойски; он смотрел на меня добрым взглядом с примесью какой-то тревоги. Беспокоился. Ничего, дядь Леш, я долго упираться не буду, все равно заставите. И не волнуйся ты так, впервой тебе, что ли, на добровольной основе на смерть посылать.
Третьим лицом в комнате был довольно любопытный тип. Если сотника и полковника я знал лично, то этого силовика видел впервые. Среднего телосложения, широкоплечий мужчина лет сорока с короткой стрижкой; в его темных волосах начинала проглядывать седина. Одет в гражданское – простые джинсы и тонкий вязаный свитер. С первого взгляда я запомнил начищенные до блеска ботинки и красивые часы на крепкой кисти руки; весь вид говорил о какой-то домашней обстановке. Словно не в кабинете начальника сидел на совещании, а только с шашлыков приехал, запаха костра не хватает. Мужчина поправил очки на переносице и бросил на меня пронизывающий взгляд; несмотря на его одежду, выдержанную в теплых тонах, добродушное выражение лица и легкую улыбку на губах, все впечатление корректировал этот тяжелый взгляд. Обожаю сотрудников спецслужб, при встрече они такие душки, веселые балагуры, добрые дядьки, несущие свет и добро. Так и не подумаешь, что они каждую минуту готовы врагу глотку перегрызть, эдакие милые мишки, только клыки острые, порезаться легко.
Дядька в свитере быстро поднялся и протянул широкую ладонь:
– Честь имею, вахмистр.
– Здравия желаю... товарищ... – Я вопросительно уставился на улыбчивого силовика.
Тот лишь махнул рукой и весело сказал:
– Владислав. Пока просто Владислав. Да ты присаживайся, Андрей. Чаю хочешь?
– Нет, спасибо. – Я отрицательно мотнул головой и уселся на любезно подставленный Владиславом стул.
Полковник Денисов бегло переглянулся с дядей Лешей и силовиком Владиславом, выдержал недолгую паузу и вкрадчиво начал: