Агнесса и Тайна Зеркаландии
Шрифт:
– Откуда же вы знаете меня?
– Как же тебя не знать, милая. Ты же наша будущая знаменитость, – ответила миссис Кэрролл и погладила девочку по голове. – Пойдем со мной. Я угощу тебя горячим шоколадом и свежими пончиками с сахарной пудрой.
Агнесса недоверчиво посмотрела на хранительницу книг и прокрутила в голове сказанные слова. Она – знаменитость? Наверное, это какая-то чудовищная ошибка. Она самая обычная девчонка на свете и не обладает какими-то особенными талантами, так что ни о какой славе не может быть и речи. Нет, очевидно, она с кем-то ее перепутала.
– Миссис Кэрролл… – обратилась девочка и задумалась, как лучше
– Да, моя хорошая.
– Вы сказали, что в будущем я стану знаменитой. Вы, наверное… пошутили? – спросила Агнесса и кинула на женщину пытливый взгляд.
Миссис Кэрролл остановилась, заглянула Агнессе в глаза и произнесла таинственным шепотом:
– Нет, это самая настоящая правда.
Оставшуюся дорогу они шли молча. Ничего не нарушало тишину, разве что шуршало чудесное длинное платье Эмилии Кэрролл. Агнесса тайком оглядела спутницу. Это была невысокая стройная женщина с приятными чертами лица. Очки, которые она носила на длинной цепочке, придавали ей неимоверно умный и солидный вид. Странно, но девочка так и не смогла определить, сколько же ей хотя бы примерно лет. Она уже немолода, но и назвать ее старушкой не повернется язык. Было ощущение, что возраст раз и навсегда застыл на ее лице. Обычно такое же впечатление складывается, когда учишься в школе или другом учебном заведении и после летних каникул снова встречаешься со своими преподавателями: смотришь на них и диву даешься – годы идут, а они совершенно не меняются.
На Эмилии Кэрролл хорошо сидело великолепное платье бронзового цвета с короткими рукавами, а на плечи, видимо, от прохлады, что стояла во дворце, она накинула черный платок. Волосы, собранные на затылке в аккуратный пучок, украшали шпильки с красивыми цветами. Агнесса обратила внимание на ее ухоженные руки и на то, как плавно они двигались, словно она играла на фортепьяно медленную и нежную композицию или танцевала, когда ее никто не видит, отдавшись в плен наилучшим чувствам. На длинных пальцах красовались массивные кольца с весьма внушительными драгоценными камнями, но особенное внимание девочки привлек небольшой круглый медальон, который висел на шее Эмилии Кэрролл на длинной бронзовой цепочке.
– Вот мы и пришли! – радостно проговорила миссис Кэрролл, когда они подошли к небольшой полукруглой двери из темно-красного дерева.
Эмилия Кэрролл надавила плечом на дверь, после чего она плавно отворилась. Хранительница вошла первая и, повернувшись к маленькой гостье, жестом предложила войти.
Это оказалась маленькая, но крайне уютная комната с небольшим окном, на котором в необычных квадратных горшках росли домашние цветы. По периметру комнаты стояли высокие стеллажи до самого потолка, набитые всевозможными книгами. В одной из стен находился небольшой проем, где располагался камин невероятной красоты. Напротив камина стояли симпатичные кресла с резными ножками, а между ними красовался старинный журнальный столик.
– Присаживайся, Агнесса, – мягким голосом произнесла миссис Кэрролл. – А я приготовлю нам горячий шоколад.
Агнесса сбросила босоножки и по привычке забралась с ногами на кресло, но, подумав, что с ее стороны это не совсем вежливо и тактично, быстро опустила ноги и сунула обратно в немного надоевшую обувь.
Миссис Кэрролл принесла на серебряном подносе чайник, кружки с блюдцами, сливки и внушительную тарелку с пончиками, от которых поднимался едва заметный пар. В небольшой круглой миске до самого верха
– Сливки?
– Да, пожалуйста, – ответила она, и на ее губах появилась смущенная улыбка.
Агнесса подумала о том, что очень давно не ходила в гости и уже отвыкла от такого внимания. Она взглянула на хранительницу, и в поле ее зрения снова оказался загадочный медальон, по внешнему краю которого шла небольшая узорчатая окантовка, а в центре красовалась дивная резная стрекоза и три небольших цветка с капельками росы на листьях. Наверху находилась маленькая кнопочка, но девочка так и не догадалась, для какой цели она служит. Еще была небольшая полукруглая дуга, за которую при помощи крошечного колечка прикреплялась цепочка. Агнесса внимательно разглядывала медальон и все больше понимала, что он очень старинный и хранит в себе какую-то невероятную историю или, может быть, тайну.
Эмилия Кэрролл перехватила взгляд Агнессы.
– Я вижу, тебе понравился мой медальон? – мягким тоном спросила она.
– Да, очень. Он такой необычный. Не могу оторваться, – на одном дыхании призналась Агнесса.
– Не удивительно! Потому что это не простой медальон, а волшебный, – призналась хранительница. – Хочешь, расскажу историю его появления на свет?
Агнесса всем телом подалась вперед, показывая неподдельный интерес, а глаза ее загорелись так ярко, что Эмилия Кэрролл, не дожидаясь ответа, начала неторопливый рассказ.
Глава 4. Литтафины
Каждый раз, когда на свет появляется ребенок, на небесах пишется история его судьбы. И эта необыкновенная история, а она и в самом деле такая, потому что жизнь каждого человека неповторима и уникальна, в первые же минуты запечатлевается на листе золотой фольги специальными красками, которые для обычного человека невидимы, как и невидима сама фольга. Прочитать эти таинственные слова могут только самые сильные волшебники. Так что у каждого родившегося малыша есть собственный лист, на котором написана история его жизни.
Как только судьба ребенка написана, золотая фольга прикрепляется на маленький браслет, где указывают вес и рост при рождении, который в роддоме вешают на запястье младенца. Вскоре прилетает невидимая стрекоза с серебряными крылышками, искусно наматывает золотой лист на свое тельце, словно заворачивается в одеяло, и отправляется в Большое Хранилище Жизней. Там она аккуратно опускает фольгу в специальную хрустальную бутылочку и закрывает пробкой, выполненной из дерева жизни, не забыв прикрепить бирку с именем, фамилией и датой рождения. Лист хранится в бутылочке на протяжении всей жизни человека, какой бы она ни была: долгой или короткой, радостной или печальной, достойной или гнусной, великой или жалкой, несчастной или счастливой.
– Стрекозу, которая принесла новость о самом первом талантливом человеке, звали Либела. Кроме того, она самая трудолюбивая и доставила в хранилище немыслимое количество историй жизни талантливейших людей. В ее честь и создан этот медальон, который достался мне по наследству, – проговорила Эмилия Кэрролл и глотнула горячий шоколад, который уже немного остыл.
Агнесса слушала этот невероятный рассказ и не верила своим ушам.
– И что же происходит с этими бутылочками после… смерти человека? – задала она вопрос, который сам собой возник на языке.