Агни Йога с комментариями. Том 2
Шрифт:
Мыслитель, находясь в земных трудах, просил: «Пусть горе не будет камнем преткновения, и радость пусть не будет лучом ослепляющим».
395. Урусвати правильно заметила, что ее болезнь усилилась при мировых потрясениях и при болезни близких. Пространство стонет, и сердце болит.
Истечения психической энергии бывают произвольными и непроизвольными. Первые вполне понятны, ибо мысль посылает волны, но не всегда понятны вторые. Между тем, совершенно естественно, что сила дисциплинированной психической энергии присоединяется к главному магнитному потоку. Учитель предлагает, чтобы к Нему обращались, но это не за тем, что Учитель не знал бы, где нужна помощь.
Так называемые священные боли являются чрезмерной выдачей психической энергии. Но можно ли сетовать на человека, который и волей и сущностью своею служит на Общее Благо! Нельзя определить предел, который может быть запрещен для помощи человечеству.
Я не раз рассказывал о прекрасных деятелях, полагавших силы на благо мира. Они страдали немало, но такие молнии энергии приносили оздоровление пространства. Сами они не знали, где происходит спасительное следствие, и только после из Тонкого Мира могли удостовериться в своих победах.
Мы все знаем, как болит сердце за человечество, и черпаем силы лишь ради будущего. Часто нелегко утвердиться на пути к будущему.
Мыслитель указывал, что каждый путь проходится ради будущего.
396. Урусвати правильно замечает, что иногда пространство как бы замолкает и оказывается беззвучным. Человек может подумать, что он перестал слышать, но он упускает из виду иную причину. Мы посылаем известную предохранительную преграду, чтобы освободить чуткое ухо от воя и стона, наполняющих пространство. К чему утруждать сердце такими невыносимыми стенаниями, когда требуется накопление энергии! Мы Сами знаем, как трудно вынести стоны пространственные.
Некоторые будут утверждать, что таких стонов вообще не существует. Они так привязаны к бытовым условиям Тонкого Мира, что не могут внимать проявлениям свыше. Пусть жители мелкой области остаются среди мнимого благополучия. Ведь и на Земле пляшут посреди братоубийственной войны. И такая бесчувственность распространяется и на некоторые области Тонкого Мира, но мало совершенства происходит там.
Мы знаем, как необходимо защитить чуткое ухо от чрезмерного давления ревущей атмосферы. Особая бережность нужна там, где мужественное сердце готово к безмерному подвигу. Такие устремленные сердца должны быть ограждены.
Пространство звучит постоянно. От ноты Природы, от музыки сфер до стонов и ревов можно улавливать все звучания. Называем их трубными гласами и по ним угадываем напряжение пространственное. Можно видеть, как от глубокой древности люди уже умели обращать внимание на знаки пространства. Не могли они познавать точное значение таких знаков, но могли утверждать, что музыка сфер звучала при токах благоприятных, но стоны означали очень напряженные токи. Так бывает, человек слышит призыв трубный, но он не может знать, какая причина вызывает его.
Мы постоянно прислушиваемся к звучанию пространства. Опыт и терпение научили Нас различать многие градации звучаний. У Нас имеются некоторые аппараты, которые позволяют улавливать даже очень слабые атмосферные ритмы, но главное познание приходит от яснослышания.
Мыслитель замечал: «Отчего замолкло Небо? Неужели приближается громовая стрела?»
397. Урусвати знает, что кроме общеизвестных эпидемий существуют многие, на которые не обращают внимания. Так можно отметить сонливость, которая неожиданно овладевает целыми селениями. Конечно,
Такую напряженную посылку уже нельзя остановить и объяснить личным ощущением. Можно приписать напряжению атмосферных токов, но и это пояснение будет односторонним. Конечно, можно понять, что энергия требуется для какого-то действия. Но невозможно следить за размерами подобной эпидемии, ибо люди не привыкли делиться своими ощущениями. Они даже будут стыдиться сонливости и постараются преобороть такую склонность, не думая, что в этом они могут участвовать в каком-то важном действии.
Также люди мало обращают внимание на раздражение слизистых оболочек. Такие эпидемии встречаются часто, особенно во время мировых потрясений. Люди не считают такие воспламенения чем-то серьезным, они не имеют названия таким раздражениям и относят их к простуде. Так, нужно советовать людям относиться внимательно ко всем ощущениям, но не делаться ханжою и подозрительным. Явление ощущений пусть будет понято в глубине сознания.
Мыслитель говорил: «О Неведомый, прими мои силы, если они полезны во благо».
398. Урусвати знает, что кроме словесных собеседований и поучений имеются мысленные обращения, которые полны глубокого значения. Собеседование Наше требует сосредоточенности, но не менее нуждается в ней и мысленная посылка.
Много сказано о размышлении и сосредоточенности, но в них предпосылаются словесные посылки, теперь же мы говорим о некотором столь напряженном обращении мысленном, которое уже не может претвориться в слова. Для такой молниеносной посылки слова уже невозможны, действует лишь глубина чувствознания, оно черпает силы из накоплений сознания. Не требуется времени для подобных обращений. Они могут быть преддверием экстаза, и в них выражается действенная любовь. Можно представить, что неуместно словесное обращение, когда пламенеет сущность мысли. Но для познания таких молний мысли нужно учиться.
Не размышление холодного рассудка, не насильственное притворство, но очищенная несказуемая мысль донесет зов преданности. Уже говорил о ненужности просьб о помощи. Мысль несказуемая донесет сущность обращения. Как прекрасна близость, уявленная в свете молний мыслей, когда молчание красноречивее слов.
Мыслитель говорил: «Учитель незримый, когда скажу Тебе лучшие мои слова, знаю, что мысли о любви к Тебе останутся все же невыраженными».
399. Урусвати знает, что металлы могут способствовать передаче мысли на расстояние. Это свойство было замечено в глубокой древности, отсюда произошла целая наука о сплавах. Появились изображения, отлитые весьма научно. И теперь находимы такие изображения, но качество сплава не может быть исследовано без уничтожения самих изображений.
И еще одно обстоятельство препятствует изучению того, что было уже известно в древности. Изображения ставились на изолированную металлическую пластинку. Об этом изолирующем металле уже было сказано. На такую пластинку полагались руки. Но никогда эта пластинка не приделывалась накрепко к изображению. Таким образом охранялась тайна сочетания металлов.
Впоследствии научная основа затемнилась. Изображения сделались принадлежностью храмов. Люди продолжали им молиться, забыв о первоначальном значении. Но когда-то такие сплавы изучались весьма тщательно. Люди, желавшие сообщаться между собою, имели точные повторения изображений, они понимали, что способствующие условия должны быть соблюдены.