Агония

Клейтон Эмма

— Пожалуй, — согласился Мика. — Обычные дети здесь не выживут, киборги вмиг разорвут их.

Мика и Одри подошли к дубу, на который упал их истребитель.

— Смотри, что мы сделали с деревом, — грустно сказала Одри.

Оставшаяся невредимой правая половина дуба была покрыта зеленой листвой, левая же превратилась в месиво из сломанных и обугленных веток. Почерневший остов истребителя висел на нижних толстых сучьях, самолет еще дымился.

— Если начнется война, очень скоро весь лес превратится в пепелище, — сказал Мика. Он представил животных-киборгов, которые бродят по выгоревшим лесам. Мика нахмурился, — Сначала они загоняют людей за Стену, а теперь собирают армию из детей, чтобы заставить нас

воевать с киборгами. Им плевать на то, что случится с растениями, с обычными животными, да и с нами. Но ведь это и наш мир тоже. Когда-нибудь те, кто сейчас распоряжается нашими жизнями, умрут, и тогда мир достанется нам. Посмотри, как здесь красиво! Нельзя допустить, чтобы все это погибло. Должен быть какой-то иной способ решить проблему. Я не хочу никого убивать!

— И я не хочу. — Одри приложила ладонь к обугленному стволу дерева. — Надеюсь, дуб поправится и на нем вырастут новые молодые ветки.

— Надеюсь, — вздохнул Мика.

— Ладно, идем. — Одри потянула Мику за рукав. — Мы обязательно что-нибудь придумаем, но сейчас нам надо вернуться домой.

Выйдя на поляну, где пилоты Гормана бросили свой истребитель, Мика и Одри увидели стадо оленей. Огромный самец с широкими ветвистыми рогами, такой же величественный красавец, как тот, которого они видели на картине в столовой Гормана, стоял в нескольких метрах от них. Олень замер, вскинув голову и навострив уши. Он несколько мгновений смотрел на детей своими черными влажными глазами, затем двинулся прямо на них, вслед за самцом трусили три самки с маленькими оленятами. Олень прошел мимо Мики и Одри так близко, что они могли бы коснуться его рукой, и скрылся в лесу.

— Видишь, даже обычные животные принимают нас, — с восторгом прошептала Одри. Она повернулась, наблюдая за удаляющимися оленями.

— Они знают, что мы не причиним им вреда, — сказал Мика. — Как думаешь, животные принимают нас за своих из-за того, что мы мутанты?

— А мы мутанты? — спросила Одри таким тоном, словно подобное предположение было верхом самоуверенности — все равно что встать на уроке и объявить, что ты принадлежишь к королевскому роду и лишь по нелепой ошибке живешь в Барфорд-Норде.

— Ну, во всяком случае, я не чувствую себя обычным человеком, — пожал плечами Мика.

— Я тоже, — сказала Одри, забираясь в кабину истребителя. — Думаю, мы какая-то новая разновидность людей.

— Очень надеюсь, — сказал Мика. — Не хотелось бы мне быть похожим на стариков, которые устроили нам этот кошмар.

Мика закрыл стеклянный колпак и нажал кнопку на панели управления. Истребитель взревел мотором.

— Вперед, — сказала Одри. — Летим искать твою сестру.

ГЛАВА 52

Открытия

Мика стоял на пороге кабинета Мэла Гормана. Его лицо было перепачкано сажей, кроссовки заляпаны грязью, от него пахло дымом и лесом. Вид Мэла Гормана поразил Мику, хотя после того, что ему довелось увидеть за последние двадцать четыре часа, удивить Мику было довольно трудно. Горман сидел возле своего стола в инвалидном кресле на колесах. К креслу была приторочена странная металлическая конструкция, нечто вроде прямоугольной рамы, от которой отходили многочисленные провода и трубки; они опутывали грудь, плечи и запястья Гормана. Рядом на специальном штативе был установлен прибор, контролировавший жизненно важные функции организма Гормана. Прибор тихо попискивал, кривая на мониторе показывала работу сердца. Старик время от времени поглядывал на прибор, словно хотел убедиться, что жизнь все еще теплится в его тощем теле. Горман был настолько слаб, что с трудом двигал головой; в его холодных голубых глазах Мика уловил необычное выражение — нечто похожее на страх. Интересно, подумал Мика, что с ним стряслось?

У старика был такой вид, словно он повстречался с ужасным монстром, гораздо более страшным, чем он сам. Хотя Мика не мог вообразить чудовища страшнее Мэла Гормана.

— Ты вернулся, — слабым голосом произнес он.

— Да, — Мика сделал шаг вперед.

Грудь Гормана тяжело вздымалась — видимо, каждое слово давалось ему с трудом. Но вид больного старика не вызывал у Мики ни капли жалости. В его кошмарных снах этот человек представал злобным демоном, кровожадным мясником, который раздавил в своем костлявом кулаке маленькую золотую птичку. Но в реальности Мэл Горман был еще ужаснее: он обманул тысячи несчастных детей, заставив их пройти отборочные испытания, чтобы затем забрать их в армию и отправить на войну. Это он украл у Мики сестру и сказал родителям, что она умерла. Мика хорошо помнил, как в течение нескольких месяцев после исчезновения Элли каждую ночь слышал за стеной своей комнаты плач мамы. Помнил он и собственные ночные кошмары, которые не кончались с наступлением дня и едва не довели его до безумия; боль и ужас одиночества, преследовавшие его после того, как Горман отнял у него сестру. Ничего этого Мика не мог ни забыть, ни простить. В высоком окне позади Гормана он видел море; вздымающиеся волны с остервенением бросались на прибрежные утесы, как будто хотели разбить окно и, слизнув старика, унести его в пучину.

«Даже море ненавидит тебя, — думал Мика. — Только моя ненависть намного сильнее. Теперь настала моя очередь рассказать тебе парочку небылиц».

Он должен во что бы то ни стало заставить Гормана снова поверить ему. Необходимо убедить старика, что он, Мика, так же как и взрослые, хочет этой войны. Увиденное по ту сторону Стены привело его в бешенство, он ненавидел богачей, которые обрекли людей на жизнь в бетонных клетках, и всей душой хотел отомстить им.

Горман позвал своего дворецкого. Ральф явился в комнату с еще одним пледом и тщательно укутал колени хозяина, однако старик продолжал трястись в ознобе.

— Извини, что я приказал убить тебя, — бросил Горман таким тоном, словно речь шла о какой-то мелочи. — Я подумал, что ты нарушил свое обещание и сбежал. К сожалению, мне сообщили о нападении Эми-киборгов уже после того, как ваш самолет сбили.

— Ничего, — отмахнулся Мика, стараясь, чтобы случайный взгляд не выдал клокотавшую в нем ярость. — Все обошлось, я жив.

— Да, как ни странно, жив, — задумчиво произнес Горман.

Горман окинул взглядом стоявшего в дверях мальчика. Казалось, что, побывав по ту сторону Стены, он принес с собой какую-то новую неведомую силу, сотворенную из запахов земли и тишины леса.

— Почему ты вернулся? — спросил Горман, — Ты мог бы остаться за Стеной. Животные-киборги защитили бы тебя, а наши враги дали бы все, что только пожелаешь.

— Я вернулся, потому что я хочу убивать наших врагов, — как можно жестче произнес Мика. — Никакой Эпидемии не было, они обманули нас и отправили в ад, заставив жить в бетонной пустыне, среди мрака и сырости. Теперь я хочу отомстить им.

Горман вскинул брови, довольный услышанным. В словах этого всегда спокойного мальчика звучало столько неподдельной злобы и ненависти.

— Хорошо. — Тонкие губы Гормана расплылись в улыбке. — Ты ненавидишь их, и я хочу, чтобы ты, Мика, убил их. Они украли у нас большую и самую красивую часть мира, настало время отомстить им за наши страдания. Мы тоже заставим их страдать и не остановимся до тех пор, пока не сотрем с лица земли их мир.

Мы уничтожим все, что есть за Стеной: их особняки и замки, мы дотла выжжем их леса и убьем все живое. Ты хочешь участвовать в этой войне?

— Да, — соврал Мика, стараясь не отвести глаз от пылающих ненавистью глаз Гормана. — Я сделаю все, что вы прикажете.