Аграфена и пророчество мятежной колдуньи
Шрифт:
Мартьян обнял дочь и своих внучек, а затем озабоченно спросил:
– Что тут стряслось? Я видел, как от нашего двора отъезжал фургон жандармерии!
– Они арестовали Аграфену и ее друзей! – чуть не плача сказала Розочка.
– Бергольц донес на них из-за обещанной награды, – добавила Алиса.
– Вот негодяй! – разозлился Мартьян. – Я ему это еще припомню!
Тут из сарая выкатился Акаций. В его черной шерсти застряло несколько соломинок.
– Они ушли? – оглядевшись, спросил
– Хорошо, что и тебя не забрали! – вздохнул дед. – Тебе бы не поздоровилось в жандармерии!
– Но надо теперь как-то вытаскивать этих оболтусов из-под ареста! – мрачно произнес кот. – Если их отдадут Лионелле, ничем хорошим это для них не закончится!
– Ты прав! Есть у меня одна идея, – задумчиво проговорил Мартьян. – Но нужно поторопиться!
Он отдал Алисе свой дорожный мешок и быстро зашагал вверх по улице.
– Куда ты, отец? – обеспокоенно спросила она.
– Иногда, чтобы побороть меньшее зло, нужно прибегнуть к большему злу! – усмехнулся тот. – Пойду-ка я поговорю с мадам Клеопой!
Глава пятнадцатая,
где Коптильда знакомится с будущей свекровью
Ребят притащили в главный полицейский участок Чугунной Головы – огромное здание из серого кирпича с толстыми решетками на каждом окне, и бесцеремонно втолкнули в кабинет начальника жандармерии господина Руфуса. Машину загнали во двор участка и заперли в гараже.
Аграфена и мальчишки испуганно огляделись.
Кабинет был разделен на три комнаты. В самой большой за письменным столом сидел огромный пузатый толстяк с пышными усами. Форменный китель трещал на нем при каждом его движении. Стол ломился от горы сваленных на него бумаг.
В углу комнаты, огороженном решеткой, на узких лавочках сидели несколько узников – таких же оборванных подростков. В дальней стене кабинета виднелась распахнутая дверь, за которой располагалось что-то вроде медпункта. Там стоял длинный операционный стол, вокруг него столпилась кучка людей в грязных белых халатах. Аграфене не удалось разглядеть, чем они там заняты, но даже здесь были слышны чьи-то приглушенные стенания.
Жандармы подтащили упирающихся ребят к столу усатого великана.
Бергольц не отставал от них ни на шаг.
– Господин Руфус, – почтительно поклонился старик-крыса.
Тот окинул арестованных прищуренным взглядом.
– Это и есть те беглые сироты? – басом спросил он.
– Да! Я вчера специально наведался в дом Алисы и поговорил с одним из них. Взгляните!
Бергольц резко рванул воротник рубахи Пимы.
– След от ошейника!
Начальник жандармерии вытащил из кармана монокль и вставил его в левый глаз. Затем присмотрелся к шее мальчика.
– Действительно, – согласился он. –
Жандармы запихнули новичков за решетку к остальным арестованным. Здесь уже томились пять мальчишек примерно одного возраста. На шее каждого из них сидел ошейник. Видимо, все они сбежали из разных приютов, но так и не смогли скрыться от полиции.
– У вас нет ошейников! – воскликнул один из арестантов, высокий стройный мальчик с взлохмаченными волосами. – Как вам удалось избавиться от них?
– Просто повезло, – ответила ему Аграфена.
– Жаль, что нам так не повезло, – сказал мальчик. – По этим проклятым ошейникам нас и вычислили. Охотились за нами по всему округу!
– А откуда вы? – спросил Рекс.
– Я и еще двое из приюта господина Амброзиуса, – ответил арестант. – А другие удрали из соседней провинции…
– Да только далеко уйти не успели, – добавил один из указанных парней. – Теперь отправят нас в каменоломни или еще куда похуже!
Тем временем Бергольц напомнил Руфусу о своем вознаграждении.
– Где обещанные деньги?! – спросил он. – За этих троих обещали тысячу монет!
– Получишь, как только сюда явятся имперские Эсселиты! – ответил жандарм.
Услышав это, Аграфена и ее друзья побледнели. Они очень хорошо помнили свою последнюю встречу с Рашидом, Гребуном и Левтиной.
– А это еще кто? – Руфус кивнул в сторону Рекса. – Речь вроде шла о троих беглецах.
– Наверное, прихватили по дороге еще одного бродягу! – предположил Бергольц.
Аграфена только теперь заметила плакат, наклеенный на стену участка.
«Беглые преступники! – гласила надпись. – Вознаграждение 1000 монет!»
Ниже красовались три портрета, двух мальчишек и девчонки, все они были страшные, как черти. Видно, ребят рисовали со слов Копотуна. Для него все дети выглядели на одно лицо. С плакатов смотрели три жуткие физиономии. Одна из них была с всклокоченными волосами, другая в пилотном шлеме с очками, у третьей имелись остроконечные уши. Круглые выпученные глаза у изображенных на портретах придавали выражению их лиц некоторую злобность или даже свирепость.
В шлеме, видно, нарисовали Пиму, с ушами лешего – Триша, а в середине девочка с большим трудом узнала себя.
Тысяча монет! Видно, сильно Лионелла хотела заполучить ее, Аграфену, в свои руки!
Неожиданно дверь кабинета распахнулась, и в помещение собственной персоной вошла комендантша Коптильда. Она нарядилась в свой парадный китель, за поясом как всегда висели два пистолета.
У ребят аж ноги подкосились. Происходящее напомнило им какой-то дурной сон.
Увидев арестантов, Коптильда издала громкий восторженный клич.