Аграрная история Древнего мира
Шрифт:
Теперь спрашивается: знает ли Древность в достаточной (в культурно-историческом смысле) мере капиталистическое хозяйство?
Прежде всего, в общем, первоначальную основу площади прокорма античного города (как и восточного, а также любого средиземноморского полиса древнейшего периода) в такой высокой мере составляло получение рент жившими в городе князьями и знатными родами с их земельных владений, а также взносов, поступавших в определенных случаях с их подданных, как это теперь можно встретить только в специфических городах-резиденциях, или — чтобы взять более подходящий пример — как это было в Москве в эпоху крепостного права в России. Значение этих источников дохода и, в связи с этим, особенно тесная зависимость экономического «расцвета» городов от политических условий, которая обнаруживается в резких перипетиях этого «расцвета», очень сильно давали себя знать и на протяжении всей древней истории. Античные города были всегда в гораздо более высокой мере, чем средневековые, потребительными центрами и, напротив, в гораздо меньшей мере производительными. Ход развития античных городов, несмотря на многочисленные, отчетливо выраженные в них явления «городского хозяйства» (см. ниже), нигде не приводил к «городскому хозяйству» («Stadtwirtschaft»), так сильно приближающемуся к «идеальному типу», данному в этом понятии, как это было во многих городах средних веков, — вследствие того, что античная культура была по своему основному характеру культурой прибрежной. И вот, если мы видим в древности а) возникновение городских промыслов с целью экспорта некоторых изделий, требующих высоко интенсивной и высокой по качеству работы, б) постоянную зависимость от подвоза хлеба издалека, в) торговлю рабами, г) сильное преобладание специфически торговых интересов в политике, то спрашивается: являются ли эти резкими толчками приливающие и отливающие
Это зависит от определения понятия «капиталистический», которое — само собой разумеется — может быть весьма различным. Одно остается во всяком случае неоспоримым — это то, что под «капиталом» всегда следует понимать частнохозяйственный «приобретательский капитал» («Erwerbskapital»), если вообще терминология должна иметь какую-нибудь ценность для целой классификации; следовательно — блага, которые служат цели приобретения, прибыли в процессе обращения благ. Таким образом, во всяком случае необходимым условием является то, что производство должно иметь своим базисом «меновое хозяйство» («verkehrswirtschaftliche» Basis). Следовательно, с одной стороны, продукты (по крайней мере отчасти) должны становиться предметами оборота. Но и, с другой стороны, средства производства должны были быть предметами оборота. Под понятие «капиталистический» в аграрной области, следовательно, не подходит всякая вотчинная (grundherrliche) эксплуатация сеньором людей, подвластных ему по личному праву, просто как источник рент, податей и пошлин, как было в начале средних веков, когда крестьян эксплуатировали, собирая с них платежи за владение землей, пошлины с наследства, с оборота и личные платежи как натурой, так и деньгами: ведь здесь ни находящаяся во владении земля, ни находящиеся под властью люди не составляют «капитала», потому что власть над тем и другими (в принципе) опирается не на приобретение в процессе свободного оборота, а на традиционную связанность большей частью обеих сторон друг с другом.
И Древности известна эта форма вотчинного землевладения (Grundherrschaft). С другой стороны, Древности известна входящая в сферу менового хозяйства сдача земельного владения в аренду мелкими участками; но тут земельное владение является источником ренты (Rentenfonds), и «капиталистическое» производство опять отсутствует. Эксплуатация подвластных людей в качестве рабочей силы в собственном производстве господина встречается в древности и как поместное производство (Fronhofsbetrieb) с помощью колонов [25] (царство фараонов, домены [26] императорской эпохи), и как крупное производство с помощью труда покупных рабов, и в виде комбинации того и другого. Первый случай (поместный строй) (Fronhof) представляет трудности в смысле классификации, потому что здесь возможны разнообразнейшие переходные ступени от формально «свободного» земельного оборота и «свободной» аренды колонов (следовательно, на основе менового хозяйства) до полной традиционной социальной связанности обязанных повинностью колонов в отношении к господину и господина в отношении к ним. Последнее непременно является правилом там, где только существует производство с помощью колонов. Сами колоны лично не представляют собой «капитала»; они стоят вне сферы самостоятельного свободного оборота, но их служба (службы) вместе с землей может быть предметом оборота и действительно бывает им (Восток и времена позднейшей Римской империи). Производство в таких случаях есть нечто среднее: оно «капиталистическое», поскольку продукты производятся для рынка и земля является предметом оборота, и це капиталистическое, поскольку рабочая сила как средство производства изъята из сферы купли или найма в процессе свободного оборота. Но, как общее правило, существование вотчинного производства (Fronhofsbetrieb) есть переходное явление или от «ойкоса» к капитализму, или, наоборот, к натуральному хозяйству. Это ведь всегда есть симптом относительной слабости капитала, в частности, слабости производственного капитала, которая находит свое выражение в перекладывании потребности в средствах производства на зависимые хозяйства и в устранении необходимости иметь а) капитал на покупку инвентаря, 2) капитал или на покупку рабов или на заработную плату при помощи эксплуатации подневольного труда и (обыкновенно) объясняется (сравнительно) мало развитой интенсивностью хозяйственного оборота.
25
Колон (лат. colonus) — а) арендаторы земли, главным образом мелкие. Колоны выплачивали землевладельцу денежную аренду или выполняли в его пользу натуральные повинности, а взамен получали право обрабатывать арендованный участок земли. Вместе с тем они могли иметь свою собственную землю и обрабатывать ее. В поздней Империи колоны представляли собой зависимый слой сельского населения. К концу III в. они были прикреплены к земле своего хозяина и уже не могли уйти от него. Так юридические права колонов и свобода их передвижения оказались сильно ограниченными. Императоры, начиная с Константина I, принимали множество постановлений, касающихся правового и социального положения колонов. Наличие экономически самостоятельного хозяйства сближало их со средневековыми крепостными, а в классовом отношении их положение в эпоху поздней античности более походило на положение рабов. Колоны являлись предшественниками средневековых крепостных, но не следует считать, что класс крепостных возник непосредственно из позднеантичной прослойки; б) в латинском языке синоним слова «rusticus» или слова «agricola» (земледелец в широком смысле); в) жители римских колоний в Италии и провинциях.
26
Домен (лат. dominium, франц., domaine, владение) — земельные владения римского государства, прежде всего императорские. Со II в. первоначально свободные арендаторы через посредство системы колоната все чаще привязывались пожизненным договором к земле. В поздней античности домены стали крупными полуфеодальными поместьями, управляемыми чиновниками. В Западной Европе в эпоху феодализма домен — часть феодального поместья, на которой феодал вел собственное хозяйство, используя труд зависимых крестьян или безземельных работников; королевский домен — наследственные земельные владения короля.
Производство при помощи купленных рабов (т. е. производство в условиях, в которых рабы являются нормальным предметов оборота, безотносительно к тому, были ли они действительно (in concreto) приобретены путем купли) на собственной или арендованной земле есть с экономической точки зрения, конечно, «капиталистическое» производство: земля и рабы составляют предмет свободного оборота и, конечно, представляют собой «капитал»: рабочая сила, в отличие от того, как это делается в производстве с помощью «свободного труда», покупается, а не нанимается, а если (в виде исключения) нанимается, то не у ее носителя (рабочего), а у его господина. Потребность в капитале для одинакового количества рабочей силы, ceteris paribus [27] , здесь, следовательно, значительно больше, чем при применении «свободного труда», — так же, как покупатель земли, ceteris paribus, должен затратить больше капитала, чем ее арендатор.
27
Ceteris paribus — при прочих равных условиях (лат.).
Наконец, крупное капиталистическое производство со «свободным трудом», которое при одинаковой степени накопления капитала делает возможным гораздо большую затрату капитала на вещественные средства производства, Древности в качестве нормального и постоянного явления в области частного хозяйства ни в сельском хозяйстве, ни вне его неизвестно. Конечно, производство помещичьего типа («squire»-Betrieb) встречается на Востоке и в Элладе, но как раз в те эпохи и в тех областях, в которых господствуют традиционные порядки (эллинские внутренние области, Талмуд, некоторые эллинистические области), а не в областях с прогрессирующим экономическим развитием. Прочные крупные производства со связанным исключительно лишь контрактом, следовательно, формально «свободным» трудом, если не считать государственных предприятий, о которых речь впереди, насколько известно, не встречаются — во всяком случае в значительной (в практическом, экономическом и социальном смысле) мере, в «классических» местах античной культуры; иначе было (отчасти) на позднем Востоке.
В настоящее время понятие «капиталистического производства» привыкли ориентировать как раз на эту форму производства, потому что именно она порождает своеобразные социальные проблемы современного «капитализма». И поэтому, стоя на этой точке зрения, хотели отвергнуть существование в Древнем мире и господствующее значение «капиталистического хозяйства».
Между тем, если понятие «капиталистического хозяйства» не ограничивать совершенно немотивированно определенным способом эксплуатации капитала — именно эксплуатацией чужого труда путем договора со «свободным» рабочим, — не вносить, следовательно, социальных признаков, но вкладывать в это понятие чисто экономическое содержание и признавать наличие «капиталистического хозяйства» везде там, где объекты владения, составляющие предмет оборота,
Способы помещения капитала во времена классической древности были следующие: 1) взятие на откуп или участие в откупе государственных налогов и общественных работ; 2) разработка рудников; 3) морская торговля (с помощью собственных судов или в форме участия в торговле, в частности, путем морской ссуды); 4) плантационное производство; 5) банковские и им подобные дела; 6) отдача денег взаймы под заклад земли; 7) торговля с заграницей (в форме не прерывающегося крупного предприятия лишь спорадически, — на Западе лишь в первые два века императорской эпохи с севером и северо-востоком — большей частью в виде помещения комменды в караванную торговлю); 8) отдача внаем (иногда обученных) рабов или устройство их как самостоятельных ремесленников или торговцев за «оброк», как бы сказали русские, и наконец, 9) капиталистическая эксплуатация обученных ремеслу рабов, находящихся в полной собственности или же взятых в залог, производившаяся в «мастерских» или без них (примеры ниже, в главе об Афинах). Частое применение рабского труда в собственном частном промышленном производстве не подлежит сомнению. Встречаются ремесленники, работающие сами вместе с несколькими рабами. Капиталистическая эксплуатация рабского труда встречается в форме упомянутого выше эргастерия, о котором еще будет речь. Существовавшая, несомненно, на Востоке и господствовавшая в Египте эксплуатация собственных рабов в форме «несвободной домашней индустрии» (предоставление господином рабу сырья (сырого материала) и рабочего инвентаря, доставка рабом продуктов, изготовленных им у себя на дому), существовала, конечно, и в «классическую» эпоху, хотя существование ее и не может быть доказано с полной достоверностью. Если же на многих (максимум пока около 80) вывезенных за пределы их родины аттических вазах стоит одно и то же имя, то это, конечно, имя «художника» (а не «фабриканта» или скупщика («Verleger»), которое затем присваивает себе иногда в качестве эпонима [28] семья гончаров, в которой техническое умение переходило как секрет от отца к сыну. Существование целых деревень ремесленников в Аттике очень характерно для семейного ремесленного производства (см. ниже) как здесь, так и в других местах. Как количественное, так и качественное значение капиталистического приобретательского хозяйства (Erwerbs-Wirtschaft) в древности определялось всегда целым рядом отдельных моментов, которые выступали в очень различных комбинациях друг с другом.
28
Эпоним (греч. eponymos, от epi — после и onoma — имя) — у древних афинян так называли первого из 9 архонтов, именем которого обозначался год; 2) эпонимом называется также вообще всякий, кто дает чему-либо свое имя.
1. Значение запасов благородных металлов для темпов капиталистического развития, несомненно, должно очень высоко оцениваться. Но в настоящее время нередко замечается склонность переоценивать их значение для самой структуры хозяйства. Хозяйство Вавилонии, несмотря на отсутствие рудников и, очевидно, очень небольшой запас металла — о чем свидетельствует как ограничение функций драгоценного металла одним лишь измерением ценности предметов, так и переписка вавилонских царей с фараонами — уже в древнейшую эпоху сделало такие же успехи в своем развитии в направлении к меновому хозяйству, как и хозяйство любой из стран Востока, и болыпие, чем хозяйство богатого золотом Египта; с другой стороны — даже если новейшие изыскания только приблизительно правильны — колоссальные запасы драгоценного металла, которыми владел птолемеевский Египет, несмотря на возникновение здесь вполне развитого денежного хозяйства, не помогли «капитализму», как принципу структуры хозяйства, подняться на особенно заметную высоту, в частности, достигнуть той ступени развития, какой он достиг одновременно в Риме; наконец, тот удивительный взгляд, по которому вторжение натурального хозяйства в позднейшую римскую эпоху было следствием начавшегося истощения рудников, по-видимому, понимает соотношение вещей совершенно наоборот: там, где тогда вообще началось истощение рудников, оно, со своей стороны, могло быть следствием того, что прочно утвердившееся в горном деле в классическую эпоху капиталистическое производство с рабским трудом по совершенно другим причинам уступило место хозяйству мелких арендаторов. Этим вовсе не отвергается громадная культурно-историческая роль, какую сыграло обладание большими запасами благородного металла, и в особенности их внезапное появление на божий свет: древняя вотчинная царская власть (Fronk"onigtum) (см. ниже) опирается на «сокровищницу» царя; без рудников Лавриона не было бы аттического флота (?) [29] ; превращение сокровищ эллинских храмов в средство обращения могло способствовать (?) изменению цен в V–IV вв. до P. X., а такое же превращение сокровищ персидского царя облегчило развитие эллинистических городов; влияние же явившегося результатом войн колоссального ввоза благородного металла в Рим во II в. до P. X. всем известно. Но условия, благодаря которым этим запасам благородных металлов было найдено именно такое, а не иное применение (например, они могли быть спрятаны в сокровищницы, как это делали на Востоке), конечно, должны были быть заранее налицо: «творческой» силы в смысле создания качественно новых по своей структуре хозяйственных форм большие запасы благородных металлов, как таковые, не обнаружили и в древности.
29
…без рудников Лавриона не было бы аттического флота… — имеются в виду Лаврийские рудники, расположенные в юго-восточной Аттике. Представляли собой несколько тысяч вырубленных большей частью на глубину 25–55 м шахт и штолен. В 482 г. до н.э. по предложению Фемистокла средства, полученные от разработки этих рудников, были использованы для постройки боевых кораблей. Сам Вебер по этому поводу в своей «Истории хозяйства» пишет так: «Серебряные рудники Лавриона составляли собственность афинского государства. Оно сдавало их в аренду и делило прибыль между гражданами. Афинский флот, одержавший победу при Саламине, был создан на средства, образовавшиеся благодаря отказу граждан получать свою долю дохода в течение целого ряда лет» (См. «История хозяйства», стр. 175 во 2-м т. наст. изд.).
2. Экономическое своеобразие капиталистической эксплуатации находящихся в собственном владении рабов (Sklavenbesitzes), в отличие от системы «свободного» труда, заключается прежде всего в громадном повышении (Steigerung) количества капитала, затрачиваемого на содержание живой рабочей силы и вкладываемого в ее покупку; когда, в случае застоя в деле, раб оказывается незанятым, капитал этот не только не приносит процентов, — как и машина, — но, кроме того, «съедает» (в буквальном смысле слова) непрерывно присоединяемые к нему прибавки. Уже из одного этого следует замедление а) оборота капитала и б) процесса образования капитала вообще.
Затем, оно заключается в связанном с этим большом риске, который несет как раз эта форма капитала. Риск этот заключается не только в том, что очень высокая при капиталистической эксплуатации и притом совершенно не поддающаяся учету смертность рабов экономически является для их владельца потерей капитала, а также не только в том, что всякая политическая передряга могла совершенно уничтожить капитал, вложенный в рабов, но, кроме этого и прежде всего, в колоссальных колебаниях цен на рабов (Лукулл [30] продавал рабов, доставшихся ему в добычу, по 4 драхмы [31] , тогда как в мирное время, при умеренном снабжении рынка рабами, платили сотни драхм, чтобы получить пригодного рабочего), которые влекла за собой постоянная опасность полного обесценения вложенного капитала. Тот базис верного расчета издержек (Kostenkalkuls), который составляет необходимую предпосылку дифференцированного
30
Лукулл (Lucullus) Луций Лициний (ок. 117 — ок. 56 до н.э.) — римский полководец, сторонник Суллы; в 74 г. до н.э. — консул. В войне против Митридата VI, командуя римскими войсками в 74–66 гг. до н.э., добился значительных успехов. Славился богатством, роскошью и пирами («лукуллов пир»).
31
Драхма (греч. схваченное рукой) — греческая весовая и денежная единица различного достоинства. Вначале употреблялась на Пелопонессе. Масса афинской серебряной драхмы (= 6 оболов) составляла 4,36 г. Во времена Солона медимн (52,5 л) зерна стоил 1 драхму, бык — 5 драхм, при Перикле прожиточный минимум семьи составлял /з драхмы в день.